Холодные берега
К списку книг
ь.
-- Нет, не все. Ты лучшая в мире...
-- Ильмар, я сделала то, что ни одному летуну не удавалось. Долетела
без посадки от Лиона до Сорренто.
Она обернулась, окинула меня негодующим взглядом:
-- И все, что ты можешь сказать по этому поводу -- "хорошо"?
-- Хелен, ты пойми, что я в этом не разбираюсь. Я просто тебе верю. И
рад, что ты смогла долететь без посадки...
Планёр тряхнуло, и летунья вернулась к управлению. Кажется, мне
удалось оправдаться... я ведь и вправду ожидал от нее любых подвигов,
даже куда больших, чем беспосадочный полет из Галлии в Италию...
-- Сейчас держись крепче, -- сказала наконец Хелен. -- Посадка будет
жесткая, на Капри всего одна полоса, да и та... редко сюда летают.
Видишь остров?
Да, остров я видел. Утопающий в зелени, весь застроенный, с желтыми
полосками пляжей. Небольшой совсем остров, и мысль о том, что где-то
здесь может укрыться беглый принц Маркус, сразу стала казаться нелепой.
-- Ты хоть знаешь, где садиться?
-- Приблизительно... Да где же эта полоса, спят они, что ли?
Распустились...
Планёр по плавной дуге огибал остров. Потом вдруг клюнул носом, резко
пошел вниз.
-- Заметила, -- спокойно сказала Хелен. -- Рискнем, кружить сил
нет...
Земля все приближалась, а я никак не мог углядеть посадочную полосу.
Казалось, что мы или врежемся в какое-нибудь строение, или бухнемся в
море, или, в лучшем случае, сядем на заполненном людьми пляже...
Потом я увидел впереди, за низким белым забором, короткую каменную
дорожку. Крошечный ангар, невысокая мачта, с вяло болтающимся на ней
полосатым конусом ветроуказателя...
-- Эх... -- крикнула Хелен, когда планёр перемахнул над самым
забором. По полосе бежал, размахивая руками и торопясь убраться с нашего
пути, голый мужчина. Кажется, он загорал на каменных плитах...
Толчок, другой...
Планёр покатился ровнее, и я понял, что мы все-таки сели. И даже без
обещанных Хелен неприятностей. Подергиваясь на стыках плит, планёр
замедлил бег, и остановился перед самым концом полосы. Видимо, не всем
это удавалось -- на крепких столбах перед забором была натянута прочная
сеть.
-- Надо же... -- сказала Хелен. -- А? Ильмар? Неплохо?
-- Тебе надо было птицей родиться, -- сказал я.
-- Нет, не хочу. Птицам это проще дается. Неинтересно...
Повернувшись, она коснулась моей щеки. Улыбнулась:
-- Если тебе доведется летать с кем другим... тогда ты точно поймешь,
Ильмар, почему я собой горжусь...
К планёру уже бежал, подпрыгивая и на ходу застегивая штаны,
загоравший тут мужчина. Глаза у него были растерянные, безумные, руки,
когда он помогал Хелен выйти, тряслись.
-- Почему полоса оказалась занята? -- рявкнула Хелен с такой яростью,
что даже я вздрогнул. -- Почему нет наблюдения за воздухом, не подаются
сигналы? Где старший по взлетному полю?
-- Я старший, госпожа...
-- Нет, ты не старший. Ты будешь драить полосу и чистить гальюн,
когда выйдешь с гауптвахты. Две недели ареста!
-- Есть две недели ареста...
Судя по виду этого крепкого, накачанного мужика, он ожидал куда
больших неприятностей.
Я выскочил следом за Хелен. Та продолжала буравить несчастного
взглядом, потом безнадежно махнула рукой. Сказала, обращаясь уже ко мне:
-- На всех курортах так... безнадежно...
От башенки тем временем бежали, торопливо приводя в порядок форму,
люди. А с самой башенки вдруг взвились в небо две зеленые ракеты.
-- Спохватились... -- Хелен покачала головой. -- Нет, ты посмотри...
может быть мне взлететь и сесть снова, по правилам?
Она вдруг засмеялась.
-- Пошли... А вам привести планёр в порядок, поставить толкачи!
Машина должна быть готова взлететь в любую минуту!
Оставив перепуганных работников взлетного поля возле планёра, мы
пошли к воротам. Хелен все еще