Холодные берега
К списку книг
хмурилась, но глаза уже улыбались:
-- Ильмар, нет, ты только представь... мой лучший полет, который надо
занести в учебники, и никакого эффекта! Совсем никакого! Хоть бы этого
идиота двинуть крылом при посадке! Хоть бы колесо сломать! Нет, сели,
будто так и должно быть.
-- Понимаю, -- сказал я.
-- Да как ты можешь понять...
-- Хелен, мне тоже доводилось делать вещи, которые сделать было почти
невозможно. А окружающие добродушно кивали, и никак не могли понять, что
стали свидетелями чуда. Со стороны... со стороны все казалось просто.
-- Спасибо, -- помолчав, ответила Хелен. -- Спасибо, Ильмар. Ну что,
попробуем поискать иголку в стогу сена?
-- Найдем. Если она тут вообще есть.
И все же в глубине души я почувствовал короткий, болезненный укол
совести. Что ни говори, а мы собирались поймать и выдать Дому моего
недавнего товарища по побегу.
Но что еще остается, а? Со стороны-то судить просто...
Глава пятая, в которой я не удивляюсь чудесам, но поражаюсь простым
вещам.
О Миракулюсе слухи ходят по всей Державе. Да и чужеземцы сюда
постоянно наведываются. Я-то, конечно, не верил всему тому, что говорили
о Стране Чудес. В Миракулюс одна плата за вход такая, что можно неделю
на итальянском побережье отдыхать, вот и стараются расписать получше...
Но сейчас мы попали сюда бесплатно, туристы на планёрах не летают.
Мелочь, а приятно.
Мы вышли со взлетного поля -- на воротах, ведущих в Страну Чудес,
даже не было охраны. Только засов, задвинутый изнутри. Нет, я понимаю,
Миракулюс место мирное, тихое, да и стражи тут порядком...
-- Разболтались, -- еще раз констатировала Хелен. Уже спокойно. Не в
новинку ей, видно, были такие вот провинциальные гарнизоны, где солдаты
забыли службу.
За воротами оказался небольшой парк. Посыпанные песком дорожки,
фонтанчики и беседки... Гуляли люди -- причем порода у всех на морде
написана. Ясное дело, кто же сможет заплатить двадцать пять марок за
вход, кроме аристократа или богатого купца? Купцы здесь тоже были, и
одеты некоторые были побогаче высокородных, только все равно они
выделялись. Уверенности, что ли, в них не было...
-- И это хваленый Миракулюс? -- спросил я. -- В любом городе таких
парков...
-- Ильмар, давай найдем кафе. Хочу есть ужасно.
-- Давай, -- охотно согласился я.
На нас никто особого внимания не обращал. Несколько любопытных
взглядов -- брошенных самыми догадливыми, что соотнесли севший только
что планёр и наше появление из-за стены. И все. Хелен в своей яркой
форме смотрелась ничуть не необычнее многочисленных дам в дорогих
туалетах, даже привлекательнее. Да и я тут оказался не единственный
представитель богемы -- у мраморной ротонды художник, одетый в том же
стиле, что и я, рисовал небольшое семейство. Женщина в облегающем
брючном костюме томно облокачивалась на руку кавалера, не забывая
временами одергивать скучающего малыша. Художник на миг отвлекся от
полотна, где уже начали возникать контуры людей, бросил на меня
подозрительный взгляд. Конкурента испугался? Или вспомнил что-то
знакомое, -- у художников на лица чутье не хуже, чем у лекаря Жана... Я
торжественно раскланялся, получил в ответ вежливо-холодный поклон и мы
прошли дальше.
-- Я здесь однажды была... -- Хелен глянула по сторонам. -- Вон
туда...
По широкой аллеи, выложенной шестигранными каменными плитами мы пошли
сквозь редеющий парк. Сквозь деревья проглядывали какие-то здания,
причудливой архитектуры и совершенно немыслимые по богатству. На миг я
даже остановился, когда сообразил, что сверкающее будто алмаз здание
целиком построено из стекла и стали!
-- Хелен!
-- Что? А...
Она улыбнулась.
-- Это Хрустальный Дворец. Только сталь и зеркальное стекло. Красиво,
да?
-- Дюжина без одного... Хелен, я