Холодные берега
К списку книг
лся:
-- Нет... если для вас эти слова не пустые...
-- Давай, заканчивай.
-- "Жди."
-- Что?
-- "Жди." Одно слово.
-- Прекрасно, а теперь вспомни, кто тебе это сказал?
-- Я ее не знаю. Женщина, такая... высокая, средних лет, лицо
скучное, постное, темноволосая, одета небогато... Обычный человек,
ничего особенного. Наверное, не высокородная.
Женщина? Почему-то я этого не ожидал.
-- А как и когда ты ее встретил?
-- Неделю назад, когда в пьесу сцену про Маркуса вставили, и я первый
день играл, она тоже подошла в актерскую, вроде как вы. И сказала, что
если однажды меня примет за принца граф Печальных Островов, то я должен
передать эти слова. Она сказал, вы будете довольны...
Доволен ли я?
Нет, конечно...
-- Ты ее видел потом?
-- Нет. Я ее не знаю, слово чести!
В устах маленького комедианта клятва впечатление не произвела. Но все
же мне показалось, что он говорит искренне.
-- Если ты вспомнишь еще что-нибудь важное, то заплачу вдвое, -- я
убрал ладонь с денег. Монетки мигом перекочевали в карман парнишки.
-- Нет, -- с сожалением сказал он. -- Больше ничего не знаю. Я
поначалу внимания не обратил, я радовался очень, что сыграл хорошо... Я
ведь хорошо играю?
-- Да, замечательно, -- похвалил я. -- И все же... вспомнишь еще
что-то -- подойди.
-- А куда?
-- Гостиница. "Золотой ритон". Знаешь?
-- Конечно, мы тут каждый год играем... А кого спросить?
-- Графиню Хелен, -- переглянувшись с летуньей сказал я. -- Сам я
путешествую инкогнито.
-- Благодарю, ваша светлость.
Мальчик встал, старательно поклонился Хелен и торопливо зашагал
прочь. Я посмотрел на летунью:
-- Ну? Ты хоть что-то понимаешь?
-- Что значили слова о смоленом тросе?
-- Я говорил это Маркусу. Когда мы бежали.
-- Ясно.
-- Хелен, если ты поняла, за что я заплатил пару стальных, то скажи.
-- Дорогой граф, мы только что узнали две вещи. Во-первых то, что
Маркус в Миракулюсе.
Хелен сияла не меньше маленького актера, заработавшего две монеты.
-- Похоже на истину.
-- А второе -- нам дали понять, что искать его бесполезно. У него
есть здесь покровитель... точнее, покровительница.
-- Значит -- ждать?
-- Да. Кстати, ты был прав, этот мальчуган хороший актер.
-- Почему? Такой же бездарь, как вся их труппа. Но не огорчать же
парнишку...
Хелен вздохнула:
-- Ильмар, замки ты открываешь ловко, а вот с интригами разбираешься
скверно. Ты даже не обратил внимания, как изящно и непринужденно этот
ребенок выманил наш адрес.
-- Побойся Сестры, Хелен! Я сам его назвал, чтобы он...
-- Вот именно.
Лицо летуньи становилось все жестче и жестче. Усталость уходила из
глаз.
-- Пошли, -- она резко поднялась. -- Я не знаю, сколько придется
ждать, и чем кончится ожидание. Но нам лучше быть в гостинице.
Наверное, она была права.
Среди гуляющих в Стране Чудес мы, по-видимому, были редкой парой,
возвращающейся в гостиницу так рано. Портье вручил нам тяжелый медный
ключ, и мы поднялись на четвертый этаж. На лифте -- не хотелось упускать
оплаченного удовольствия.
-- Паровой? -- спросил я паренька-лифтера в темно-синей форме. Тот
гордо кивнул, будто его работа состояла не в том, чтобы сигналить
машинисту, а в присмотре за котлом. Лифт полз медленно, но уверенно.
-- Скажи, дружок, -- Хелен достала из сумочки монетку. -- Если бы ты
искал на острове женщину средних лет с невыразительным скучным лицом...
куда бы двинулся?
Паренек скривился:
-- Я бы помоложе искал. И веселую.
Летунья улыбнулась:
-- Понимаю. Но такой ответ тебе денег не прибавит.
Лифтер старательно соображал. Неуверенно пожал плечами:
-- У нас тут скучающих мало... Может, среди монашек?
-- Где?
-- В монастыре Исцеляющих Слез. Они