Холодные берега
К списку книг
гляд Марка.
-- Стой... -- прошептал младший принц, и я понял: сейчас уберет книгу
обратно на Слово.
-- Не надо, -- быстро сказал я. -- Покажи, хоть издали. Дай на почерк
Сестры глянуть! Прочти, хоть слово, хоть два! Марк!
Наверное, в моем взгляде было слишком много мольбы -- Марк чуть
остыл. Осторожно поднял томик, раскрыл -- страницы были из желтоватого,
плотного пергамента, чернила ничуть не выцвели, и строки, на незнакомом
языке написанные, были отчетливыми.
-- Я бы не сказала, что этой книге почти две тысячи лет, -- сказала
Хелен. Она оставалась в кресле, не сделала даже попытки подойти.
-- Ее хранили на Слове, -- спокойно ответил Марк. -- Тут есть записи,
в конце. Каждый, кто берег ее, оставлял свое имя. От отца к сыну, больше
полутора тысяч лет, почти без перерывов. Тридцать пять имен. Последний
хранитель не нашел, кому передать святую книгу... и спрятал ее среди
манускриптов.
-- Ты хочешь сказать, что это почерк Сестры?
Хелен то ли не верила до конца, то ли просто тянула время, не решив
еще, что делать.
-- Нет, -- мальчик покачал головой. -- Сестра не знала грамоты. Она
рассказывала, а брат Фома и брат Петр писали.
Я осторожно скосил глаза на сестру Луизу. Неужели она верит? Неужели
не сложит сейчас руки в святом столбе или святой лодочке? Не одернет
мальчика...
-- Он говорит правду, -- сказала настоятельница.
-- Сестра-настоятельница, принц Маркус... -- Хелен поднялась из
кресла, склонила голову. -- Я верю вашим словам. Но если это и впрямь
откровения Сестры Марии... двумя раскаявшимися апостолами записанные...
наш долг немедленно вручить их Пасынку Божьему, и скромно удалиться.
Владеть этой книгой -- гордыня и грех! Не нашим рукам ее касаться. Вы
согласны, сестра?
Сестра Луиза молчала.
-- А что ты скажешь, Маркус? -- ласково спросила Хелен. -- Я ведь все
понимаю. В моем замке хранятся мощи святого Яна Пражского... я знаю этот
трепет... Прикоснутся к святыне...
Ее голос был так мягок и одновременно тверд, что Марк отвел глаза.
-- Ты почувствовал себя в ответе за святую книгу, за бесценное
сокровище, что оказалось погребенным в библиотеке... ты решил хранить
ее... но зачем? Мальчик, ты добрый слуга Господа, и положение твое
предписывает тебе быть в рядах самых ярых защитников веры... Так зачем
же ты уподобляешься тем, кто извращает веру? Зачем впадаешь в ересь и
скрываешь от взглядов людских святое писание Сестры и апостолов?
Летунья подошла к Марку, положила руку ему на плечо. Парнишка отвел
книгу в сторону, сразу напрягся как пружина, но Хелен вроде не
собиралась выдирать из его рук святыню.
-- Маркус, у меня планёр. Летим в Версаль. Решим по дороге, что
объяснить Владетелю... повинную голову меч не сечет. И твоему бедному
другу Ильмару облегчение... -- взгляд на меня, и едва заметный взмах
бровей. -- И мне, которую угораздило тебе на пути попасться. И сестру
Луизу, -- вежливый кивок, -- от большой беды избавишь. Неужели ты решил,
что Владетель накажет тебя, если вернуть книгу?
-- Сестра моя, ты не веришь, -- Луиза еще сидела, прямая как палка,
вся закостеневшая. Но взгляд ее наливался огнем: -- Графиня Хелен, ты
слишком много провела в небе, чтобы преисполнится почтения к святыне.
Тогда хотя бы подумай своей хорошенькой головкой! Девятнадцать веков эту
книгу прячут! И не варвары, не язычники, не одержимые гордыней безумцы!
Настоятельница поднялась во весь свой немалый рост, простерла к Хелен
руку:
-- Сейчас ты сама впадаешь в грех, который приписываешь мальчику!
Рискуешь судить о поступках Сестры и Раскаявшихся апостолов! Опомнись!
Хелен подалась ей навстречу. Ее голос взвился:
-- Да? Неужели? Святая сестра, я видела много чудесных реликвий! Пила
из колодца, что Сестра в пустыне вырыла, чтобы Искупителю воду прин