Холодные берега
К списку книг
.
-- Знаток, -- возмущенно сказала Луиза, расставаясь с богатствами.
-- Ага. Мне однажды друзья сделали подарок, после полугода тюрьмы,
когда я только вышел... -- я покосился на Марка, но решил, что мальчика,
выросшего при дворе, и в пять лет ничем не смутишь, не то что в
двенадцать. -- Под вечер привели и втолкнули в номер гостиницы
девушку... ну, абсолютно голую...
Марк хихикнул. Луиза негодующе посмотрела на меня.
-- Ей хорошо заплатили! -- только и сказал я в свое оправдание. --
Профессиональная блудница, очень опытная, с церковной лицензией! Так
вот, утром, когда я проснулся, она красилась у окна.
Я считал эту тему законченной, но теперь вмешалась Хелен.
-- Подожди, но... я могу предположить... она Слово знала?
-- Нет, откуда ей.
-- Тогда... раз ты с ней спал...
Луиза укоризненно покачала головой.
-- Заранее спрятала в номере, когда заказ получила, -- вынужден был
объяснится я. -- Не одежду, ее потом принесли, а косметичку! Все, хватит
болтовни. Сестра Луиза, простите подобные разговоры... и раздевайтесь.
Марк веселился от души.
-- До белья. Ничего страшного. Компаньонки не ходят в монашеском
балахоне.
-- А в чем мне тогда ходить? -- возмутилась Луиза. -- В белье? Я
компаньонка, или эта... блудница с лицензией!
-- Компаньонка, -- успокоил я. -- Но в трауре по почившему мужу.
Сестра, речь идет о спасении... вы сами понимаете, кого и чего!
Все. Луиза сдалась. Только предварительно велела Марку отойти шагов
на двадцать -- большего ей не позволял страх за него, меньшего --
стыдливость. Мальчику, похоже, карнавал доставлял искреннее удовольствие
-- он отошел, громко считая шаги, и растягивая ноги, будто хотел сесть в
шпагат.
Можно было поблагодарить тех церковных чинов, что придумывали
подобное облачение для монашек. Когда Луиза избавилась от верхней
накидки с капюшоном и платка, из четырех юбок оставила одну, самую
короткую -- почему-то она оказалась благородного серого цвета, длинную
блузу заправила в юбку...
-- Одиннадцать раскаявшихся! -- в восторге воскликнул я. -- Хелен,
погляди!
Летунья моего восторга не разделяла. А зря. Я любовался не Луизой, а
делом своих рук -- ее новым обликом. Весьма обольстительная, хоть и в
возрасте, дама. И все при ней. Многие от таких вмиг соображение теряют.
-- Луиза, тебе придется отбиваться от мужчин, -- с напускной
озабоченностью сказал я.
Настоятельница скривилась, но вышло это фальшиво. С жадностью схватив
зеркальце, она стала оглядывать себя.
-- Юбку повыше стоит поднять, -- сказал я. -- Почти до колен. И
подкраситься -- скромно и неброско, но ярко и вызывающе.
Монахиня -- или правильно теперь говорить "бывшая монахиня"? --
приняла это противоречивое приказание без вопросов. Лишь вздохнула:
-- Я совершенно забыла, как это делается...
Можно подумать, косметику она с собой носила из ностальгических
воспоминаний!
-- Теперь ты, Хелен, -- я подошел к летунье. И сразу понял, она не
слишком довольна всем тем, что я проделывал с Луизой. Пришлось
улыбнуться, всем видом демонстрируя, как смешны потуги монахини
выглядеть соблазнительно.
Летунья подозрительно посмотрела на меня, но чуть расслабилась.
-- Во-первых -- рука, -- сказал я. -- Снимай повязку. Или давай я...
-- Подожди, -- Хелен вздохнула. Провела рукой по повязке -- и лубок
легко разлетелся на куски. Зато в руках летуньи блеснула сталь.
-- Господь карающий... ты с этим ходила все время? -- я был в ужасе.
Сразу вспомнились самые неподходящие моменты, когда лубок мог
разлететься, а тонкий как шило клинок -- пронзить что-нибудь ценное.
-- Повязка не так просто снималась, как тебе кажется. Тут нужен
навык.
Да, в предусмотрительности Хелен не откажешь. Достать такое оружие
куда быстрее, чем тянуться в Холод,