Холодные берега
К списку книг
Хелен. Теперь -- более подробно.
Луиза уже опомнилась, лишь держала руки сложенными -- лодочкой, а не
столбом, значит, мне требовалось милосердие Сестры...
По мере рассказа сон смывался, терял остроту. И все же неприятный
осадок не исчезал.
-- Это не может быть знаком свыше, -- решила, наконец, Луиза. -- И
грехом не может. Ильмар, твои темные сны -- лишь отражение мятущейся
души, что идет к свету...
О...
Началось.
Любят служители Церкви, едва что-то им самим непонятно, перевести
разговор либо на промысел Божий, людьми непостижимый, либо на смятение
души и борьбу света и тьмы.
-- Спасибо, сестра Луиза, ты права... -- покорно сказал я. Но
настоятельница еще долго говорила, объясняя мне весь смысл аллегории --
даже в аду, который есть моя душа, придет ко мне любовь Искупителя. И
надо не отвергнуть ее, а растопить лед страха...
Увидала бы она то, что я видел!
Так... так реально.
Так холодно.
Так далеко-далеко отсюда...
А за окнами дилижанса замелькали огоньки, потянулись домишки, другие
экипажи. Наш дилижанс замедлил ход, перестук копыт стал глуше,
размереннее.
Мы въезжали в Неаполь.
-- Даже не будем говорить вознице, что сходим, -- предложила Хелен.
Ее мои кошмары ничуть не тронули, она сохранила спокойствие. -- Пусть
везет дальше пустоту.
-- Отправимся в порт, -- согласился я. -- И морем -- до Нанта. Там
решим...
Сон не то чтобы совсем стерся в памяти, но поблек настолько, что
можно было думать о чем-то другом. И взамен бессильного ужаса ко мне
вернулась обычная легкая тревога.
Слишком гладко все прошло.
Слишком легко мы убежали.
Пока дилижанс, раскачиваясь и дергаясь на узких улочках,
протискивался к станции, я все размышлял, где и в чем ждать беды. Что-то
меня насторожило, когда я проснулся, и начал рассказывать свой сон...
Марк!
Он не сказал ни слова. Не задал ни единого вопроса.
Я посмотрел на мальчика -- тот сидел на диванчике по-османски,
скрестив ноги. Размышлял о чем-то там своем...
-- Марк, -- тихо спросил я. -- А тебе не снятся сны? Серые, ледяные
сны?
Кажется, я попал в точку.
Марк глянул на меня, и даже раскрыл рот, собираясь что-то сказать. Но
толчок дилижанса и невнятно долетевшая брань кучеров помешали ему.
-- Приехали? -- спросила Хелен. Посмотрела в окошко, пожала плечами.
Я последовал ее примеру. Сердце вдруг принялось частить, ладони
вспотели. Что-то происходило. Что-то надвигалось, стремительно,
неумолимо, и вся наша поездка была лишь отсрочкой, насмешливым и
ненужным подарком судьбы...
-- Марк, обувайся, -- бросил я. -- Хелен...
Мы обменялись понимающими взглядами. Летунья прикрыла глаза,
потянулась -- и достала из Холода пулевик. Тот, что мы забрали у офицера
Арнольда.
-- Что происходит? -- испуганно спросила Луиза.
Дилижанс по-прежнему был неподвижен, но ругань кучеров прекратилась.
Разом, словно они поняли, что лучше сейчас внимания к себе не
привлекать...
Я глянул на Марка -- тот уже обулся, лицо побледнело, но он явно был
готов ко всему.
-- Сейчас узнаем, сестра, -- только и сказал я. -- Тянуть не стоит...
Хелен потянулась к запору двери, я мягко остановил ее руку.
-- Я первый.
Распахнул дверь, и спрыгнул на булыжную мостовую.
Засада поджидала нас в узкой, двум повозкам не разъехаться, улочке.
По обеим сторонам -- высокие, приличные дома. Фонарные столбы. Из окон
-- свет, и силуэты выглядывающих горожан.
А спереди и сзади, уже не таясь, стояли стражники.
Путь назад преграждали пятеро, все с пулевиками. Лица напряженные, и
я сразу понял -- эти станут палить не раздумывая.
Впереди -- четверо. И без пулевиков, трое -- с мечами и дубинками,
один -- вообще безоружный. Но этот один стоил многих.
Я посмотрел на офицера Арнольда, при моем появлении