Холодные берега
К списку книг
почему-то, решился на откровенность:
-- Я то ворую, что уже никому не принадлежит. Думаешь почему Ильмара
Скользкого, о чьей ловкости и фарте песни поют, на виселице не
вздернули?
-- Ты откупился, -- спокойно ответил Марк.
-- Не без того, -- признал я. -- Рассказал кое-что судье, когда
писарь отлить ушел. Только, будь на меня жалоба от какого лорда, не
помогло бы это. А вот -- нет обиженных.
-- Ты грабишь могилы?
Голова у него работала.
-- Не совсем могилы, мальчик. Мертвых тревожить -- гнусное дело.
Знаешь, сколько старых городов по миру раскидано? Пустых, заброшенных.
Городов, храмов, курганов, склепов. Всеми они забыты, никому не нужны. В
склепах тех уже не мертвецы -- тлен, и никому с моего воровства обиды
нет. Найти такие места, древние, непросто, нетронутые -- того труднее, а
уж сделать так, чтоб никого по своему следу не навести... А ты знаешь,
как раньше люди жили? Ты видел когда железные двери? Железные двери в
склеп, где мертвые лежат? Я -- видел. Сил унести не было, а так... сидел
бы я тут.
-- Повезло мне, что у тебя сил не хватило, -- сказал Марк.
-- Значит, повезло, -- согласился я. Мне было очень интересно,
попросит мальчик взять его в подручные, или нет? Я бы на его месте --
попросил. Точнее, я в свое время -- попросил.
-- А почему ты мне это рассказываешь, Ильмар?
-- Это не тайна, Марк. И я не один такой, может удачливее других --
вот и все. Ну, знаю кое-что полезное. Языки древние, например.
Мальчишка молчал. Сейчас он сидел, подтянув колени к груди, опустив
на них подбородок, и, казалось, о чем-то глубоко задумался. Лицо у него
умное, даже под размазанной слезами грязью. Если попросится в
подручные... а ведь возьму, точно возьму! Смышленый, не подлый, да еще
со Словом. Знай я Слово -- ох, что бы тогда было! Сбил бы железные
ворота с петель, коснулся, да и отправил в Холод. А потом...
Меня обожгло припоздалой мыслью.
-- Марк, мальчик, а можешь ты еще что-нибудь в Холод спрятать?
Он грустно посмотрел на меня. Словно я сказал ужасную глупость,
отрывая его от важного дела:
-- Кирпичик железный?
-- Например. Можно не один.
-- Нет, Ильмар. Честное слово, нет, Слово не то, -- он улыбнулся, то
ли своему незамысловатому каламбуру, то ли моей огорченной физиономии.
Будем считать, что каламбуру.
-- Тяжело тащить?
-- Да нет, что ты. На Слово можно что угодно подвесить, разницы не
чувствуешь. Дело в том, какое Слово.
-- Понятно. У тебя -- слабое.
-- Тут не в силе дело, я же говорю. И от Слова зависит, и от
человека. Может, кто другой с тем же Словом сумел бы все эти кирпичи...
Марк замолк и съежился под моим взглядом.
А мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, вспомнить, что Сестра
заповедала, да представить себе ад, куда Искупитель подлецов отправляет.
-- Знаешь что, Марк... Пойдем мы, пожалуй. Подальше от этих
кирпичиков.
Я встал сам, помог подняться мальчишке. Ступал он уже неплохо, может,
с перепугу, -- но не морщась.
-- Только если нас поймают... не ляпни стражникам про Слово, --
посоветовал я. -- Видел я однажды мужика, из которого Слово пытали...
-- Ильмар...
Вытащив факел -- тот уже начал потрескивать и чадить, я посмотрел на
Марка. За эти мгновения мальчишка словно повзрослел года на три.
-- Спасибо тебе, Ильмар. Пусть Сестра тебя отблагодарит. А я никогда
не забуду. Что хочешь для тебя сделаю, Искупителем клянусь!
Я не стал ловить его на клятве и просить Слово. Вместо того потрепал
по плечу и стал подниматься по лесенке. Кинжал я взял в зубы, опасливо
поджав язык. Полезная предосторожность, от многих бед избавляет.
Еще бы и Марк это понял...
Марк шел сзади, с факелом. Он хромал, и оттого шумел, но шел довольно
быстро. А я крался впереди, вне круга света. Бесшумно, никто не учует.