Лукьяненко Сергей - книги бесплатно скачать - Текст книги "Холодные берега" страница №56

Холодные берега

К списку книг

/>Впереди, на площади, купол храма высился. Раадху, амстердамский собор
Сестры-Покровительницы. Купол, золотом тонким оклеенный, фонарями
опоясанный, горел в ночи. И двери в храм еще открыты были, правда, стоял
у них глашатай, тоже выкрикивал про каторжника Ильмара и войска, но
стражи не видно было.
Неужели озарение Сестра ниспослала? Да нет, недостоин я того, чтобы
так вот мне помогать, от дел небесных отрываться. Но ведь и впрямь...
храм большой, главные паникадила лишь по праздникам зажигают, можно в
полутьме затаится. И даже грехом это не будет, где еще прятаться, как не
в храме Сестры, что милостью своей беглых не обделяет...
Я пошел через площадь. Проезжали редкие экипажи, большей частью
закрытые по плохой погоде, расходился от храма народ, вечернюю мессу
выслушавший, а я напрямик шел, старался шаг тверже сделать. Не тать я,
не беглец, простой бюргер, что спешит в измене покаяться, прежде чем с
женой на постели возлечь... А на площади светло, как на грех, и от
храмовых фонарей, и из окон раскрытых -- по амстердамским обычаям
занавеси вешать не положено, честному человеку нечего от соседей таить,
наоборот -- пусть все видят, какой у него, у честного человека, дом
добрый, да чистый...
Одна радость -- стражников не попадается.
А храм все ближе, стены каменные словно выше становятся, вот уже
витражи на узких окнах можно разглядеть, сцены из жизни Сестры без
прикрас описывающие. По-хорошему пройтись бы вокруг, на каждое окно
глянуть, потом изнутри посмотреть -- витражи хитрые, снаружи одно
видишь, как оно со стороны людям казалось, а изнутри все совсем
по-другому, как сама Сестра свои деяния представляла... только нет на то
времени. А жаль, за одну сцену с перевозчиком сколько в свое время копий
было сломано, многим она обидной для Сестры представлялась. Снаружи и
впрямь -- непотребство, а глянешь изнутри, как Покровительница бедного
лодочника святым благосоловением оделяет, и все наносное из души
пропадает...
Красив храм, и славится на всю Державу, а только не до того мне
сейчас.
Прошел я мимо уставшего глашатая, вступил под каменный свод. Народ
еще был в храме, значит, подождать надо. Кто свечи жег, кто у святого
столба посреди храма молился. Только и тут пробежал мимо юноша-служка,
каждому говорящий:
-- Стража просит по домам расходиться...
-- Что вам стража! -- одернул его какой-то бюргер. Молодец, нечего
священникам перед миром склоняться, их заботы небесные, далекие.
Купил я свечей у старика-прислужника, хотел две, а на монетку мелкую
целых три вышло. Подошел к лику Сестры, раскаявшегося душегубца на добро
наставляющего, -- самая правильная для меня икона, -- поставил свечи.
Одну -- за себя, Ильмара-вора, чтобы не схватили бедолагу, не дали
умереть в позоре. Другую за хитроумного Нико, себя перемудрившего, чтобы
выпутался старик, умер своей смертью. А третью свечу, которая вроде как
и не нужна была, поставил за Маркуса, младшего принца. Что уж теперь, он
мне зла не хотел...
И какое-то благолепие меня охватило, и стыд, и позор, и раскаяние.
Перед ликом Сестры стоишь -- во всех грехах винишься. Вот почему только
потом уходит все это?
Неужели схватят меня, да ведь живым я и не дамся, значит умирать во
грехе? Может для того меня Сестра к своему храму вывела, чтобы
повиниться успел?
Прежде чем я понял, что делаю, ноги сами к кабинкам для исповеди
понесли. И почти все -- пустые. Эх, прав ли я?
На последнем запале вошел я в кабинку, шторку за собой задернул, в
окошечко постучал. Замер, глядя на лампадку, перед иконой теплящуюся.
Может, нет духовника поблизости?
Приоткрылось чуть окошко, и невидимый священник сказал вполголоса:
-- Слушаю тебя, брат мой. Во имя Искупителя и Сестры, сними с души
грех...
-- Не один у меня гре