Лукьяненко Сергей - книги бесплатно скачать - Текст книги "Холодные берега" страница №57

Холодные берега

К списку книг

х, брат, -- прошептал я. -- Весь я во грехе.
-- Для Сестры все едино -- один грех, или жизнь во грехе, -- устало и
знакомо успокоил священник. -- Говори, брат...
-- Виновен я, ибо отнял жизнь у человека, -- сказал я. -- И случилось
это уже в седьмой раз.
Священник помолчал, потом уточнил:
-- Во злобе, или по жадности?
-- В бою, брат мой. Только он стражник был, а я... я каторжник.
-- Тяжек твой грех. Но сказала Сестра -- "Жизнь защищая, вправе кровь
пролить, чья жизнь важнее -- лишь Искупителю ведомо...". Отпускается
тебе, брат.
Про второго стражника, на Островах убитого, я говорить не стал. Взял
же Марк на себя ту вину, как Искупитель вину учеников своих брал, так
что нечего Сестру и тревожить зря.
-- Виновен я, ибо убежал с каторги, -- продолжил я. -- А на каторгу
был отправлен за дела преступные.
-- Отпускаются тебе грехи, брат мой. Не цепи держат, а воля
Искупителя. Смог уйти -- значит, нет на тебе вины перед Ним.
Совсем хорошо. Я почувствовал, как груз с души спал, подумал секунду,
добавил, вспомнив ресторан:
-- Виновен я, пусть не моими делами, но из-за меня, погиб человек,
случился разор и переполох...
-- Винись лишь в делах, тобой совершенных, -- поправил священник. --
Это не грех, не о чем мне Сестру просить.
-- Виновен я, ибо час назад украл плащ чужой... нужда заставила.
-- На тех, кто еду или одежду ворует, нет перед Искупителем греха,
нет и перед Сестрой. Людского гнева бойся.
Устал он к вечеру, слуга Божий, людские проступки отпускать. Иные,
небось, почище моих будут. Я подумал, в чем еще должен покаяться:
-- Виновен я, ибо разгневан на меня Дом. Разгневан напрасно, но
никому это неведомо.
Священник молчал. Странно. Уж гнев мирской власти отпускают сразу,
тем более, если гнев неправедный... Ведь это и не грех, а...
-- Как твое имя, брат? -- спросил священник. Я вздрогнул. Не положено
этого спрашивать!
-- Как твое имя, брат мой во Сестре?
-- Ильмар, -- прошептал я. -- Ильмар-вор.
-- Тот Ильмар, что убежал с каторги на Печальных Островах вместе с
младшим принцем Дома Маркусом? На планёре, ведомом летуньей Хелен?
Это больше не на исповедь походило, а на допрос у стражи...
-- Да... -- признался я.
Священник ответил не сразу:
-- Греха в этом нет, но... Во искупление прочти семь раз "Славься,
Сестра!", не медля, но без торопливости.
На миг он запнулся. Я уже понял, куда ветер дует, но покорно ждал.
-- И не выходи из исповедальни. Жди, брат мой, я подойду.
-- Зачем? -- прошептал я. Но окошечко уже закрылось.
Что же делать? Исповеднику перечить нельзя, епитимью нарушить --
тоже. Что делать?
-- Славься, Сестра, радость нашей радости, печали утоление, проступка
наказание... -- начал я. Осекся. Все во мне кричало: "Беги!". Все
воровские повадки ожили, бунтовали против ожидания. Но как можно сейчас
уйти?
-- Славься, Сестра, -- начал я снова, с трудом заставляя себя не
частить. Может успею дочитать, да уйти... Но, видно, исповедник точно
знал, сколько идти от его кабинки до моей, едва успел я в седьмой раз
прошептать: "И тем возрадуемся...", как шторка на кабинке была
отдернута.
Стражи нет, ни городской, ни храмовой. И то хорошо.
Только исповедник, в белом плаще с откинутым капюшоном, по возрасту
-- мой ровесник, на вид, правда, телом послабже, зато в глазах --
подлинная вера, не моей чета. Смотрел он на меня и с брезгливостью --
что уж тут, никуда тут не денешься, и с сомнением, и с любопытством
невольным.
-- Ильмар-вор? -- еще раз спросил священник.
-- Да, брат мой...
-- Надень.
Он бросил на пол передо мной тугой сверток. И тут же, сам устыдившись
презрительного жеста, поднял его, развернул, подал в руки.
Это оказалась ряса, такая же, как и на не