Холодные берега
К списку книг
наконец один из стражников. -- Давай, кто
смелый...
И Марк вдруг шагнул вперед.
Молокосос!
Мальчишка!
Я чуть не завопил -- "стой!", но нельзя было привлекать к себе
внимание. Никак нельзя.
-- Молодец, -- похвалил Марка стражник, пожилой и добродушный на вид.
-- Приказов слушайся, Искупителя чти, -- домой вернешься...
Он ловко набросил на шею мальчишке веревочную петлю, короткой
веревкой соединенную со второй петлей, совсем узкой. Выдернул из бухты
конец смоленого каната, продернул в маленькую петлю, заботливо
осведомился:
-- Не давит?
Марк покачал головой, и, конечно, затянул хитроумно увязанную петлю.
Стражники заржали.
Пожилой стражник ослабил узел, наставительно сказал:
-- Головой не дергай, удушишься... Следующий!
Придуманный план летел ко всем чертям. И все же, оттолкнув уже
шагнувшего вперед Локи, я пошел к канату. Молча дождался, пока мне на
шею оденут поводок, потом нагнулся, и стал бухту разматывать.
-- Эй, ты чего? -- удивился стражник.
-- Удушится мальчишка, если между двумя взрослыми будет стоять, --
объяснил я. -- Ему первому придется идти.
-- И впрямь... -- стражник зашарил взглядом по каторжникам. Видно
соображал, кого бы поставить сразу за Марком, чтобы ростом поменьше был.
Но каторжники как на подбор были рослыми. Я и впрямь казался самым
низким... особенно сейчас, когда старательно сутулился.
-- Ладно, вставай за ним, -- озабоченно сказал стражник. -- И
аккуратнее иди, задохнется пацан -- получишь плетей!
Теперь ни о какой добровольности не было и речи, маленький рост Марка
лишил стражников ожидаемого развлечения. Каторжников сортировали по
росту, поругивая судей, определивших мальчишку во взрослый этап.
Наверное Марк был прав, говоря, что попал на рудники случайно -- обычно
сюда ссылали крепких и рослых мужчин. Для детей есть наказания по силам
-- золотой песок на севере мыть, или в отвалах старых железных рудников
остатки руды выискивать...
Я встал за Марком, и, пользуясь общим шумом, прошипел:
-- Ты что творишь?
-- Сами же сказали -- между двумя взрослыми удушусь, -- шепотом
ответил мальчишка.
Врал он. Это только после моих слов оправдание придумал. А дело-то в
другом было -- не хотел нож из рук выпускать...
-- Тебе замок не открыть!
-- Сами откроете.
Я ждал, кипя от злости. Наконец, всех нас нанизали на канат, а концы
его зажали в деревянных брусках на тяжелые замки. Так... ключ большой,
бородка двойная, три прорези, поворачивается влево...
На двадцать секунд работы, если ножом. Много. Надо быстрее. Пусть
стражники здесь службы не чтут -- все равно, за двадцать-то секунд любой
заметит неладное.
-- Вперед, хватит бездельничать! -- когда все мы оказались на запоре,
тон стражников неуловимо изменился. Вроде та же насмешливость, но теперь
она стала злее, раздраженнее. -- Пошли!
И мы двинулись к трапу.
Глава вторая, в которой все бегут, но немногие знают куда и зачем.
Ох, нелегкое дело -- ходить на канате! Жесткий он, смоленый, лежит на
плече как шест, не гнется. Чуть замешкаешься, чуть ускоришь шаг, или,
того хуже -- в сторону подашься, -- петля дергается, грозит затянуть
шею. Если кто упадет -- может и убиться.
Неуклюжей человеческой гроздью мы развернулись поперек палубы, Марк
первым ступил на сходни. Шел он почти что на цыпочках, чтобы хоть как-то
ослабить натянувшуюся петлю. Сестра-Покровительница, Искупитель -- не
дайте ему упасть! И сам пропадет, и мне конец...
Не зря нас на канате водят, ох не зря! Могли бы в колодки забить,
куда надежнее, так нет! Только веревка -- напоминанием о позорной казни.
Чтобы почувствовали себя униженными, будто уже готовыми в петле
болтаться. Чтобы поняли -- каторга не сахар. Если мне помять не
изменяет, нас еще мимо площади Кнута