Холодные берега
К списку книг
пассажиров. -- Не суетись.
Приятно звякнули монеты -- возница получил чаевые.
-- Благодарю, буду рад вас возить снова... -- судя по его тону,
чаевые были хорошие.
-- Не приведи Искупитель, -- мрачно ответил пассажир. -- Люко!
Голос казался знакомым. Я даже поморщился, пытаясь вспомнить.
-- Слушаю, капитан.
А этот голос тоже знаком. Тот мужик, что в окно выглядывал, когда я
подсел...
-- Ты говорил, что знаешь хорошую гостиницу? Пока я не приму ванну, я
не в состоянии думать.
-- Конечно.
-- Вот и отлично... Pues, hasta la vista, guapa! -- по-иберийски, но
с сильным германским акцентом произнес первый, очевидно, обращаясь к
какой-то спутнице. Затем вновь к первому:
-- Пошли. Жду не дождусь...
Голоса удалялись -- пассажиры уходили. Теперь полезли еще какие-то
люди -- явно ехавшие во втором классе, впрочем, на дороге, где нет
крутых подъемов, и не приходится толкать дилижанс, разница эта невелика.
Я привстал, заглянул через низенькую ограду крыши. Какие-то купцы с
портфелями, два молодых чиновника, мгновенно сунувших в зубы сигары,
пышно и безвкусно одетая дама с хорошенькой юной компаньонкой... А где
те двое, что вышли согласно привилегии первого класса первыми, и
несмотря на недовольство дорогой дали хорошие чаевые?
Вон они, идут к зданию вокзала, и неудивительно, что назойливые нищие
стараются исчезнуть с их пути. Оба одеты в форму Стражи. Люко, тот что
выглядывал, к счастью мне незнаком. А рядом с ним -- офицер Арнольд, с
которым мы так мило разминулись в ресторане "Давид и Голиаф". Белая
повязка через лоб -- эх, повезло ему, пуля мимо прошла.
Ладони вспотели. Я скорчился, будто нашкодивший ребенок, опустил
голову, краем глаза наблюдая за стражниками.
Это что получается -- я у них над головой ехал? Еще и орал в полный
голос? Кого мне за спасение благодарить -- Бога, крепкий сон Арнольда,
или скрипучие колеса дилижанса?
-- Эй, морячок, подъем! -- добродушно позвал кучер. Я вскочил, мигом
спрыгнул с крыши на противоположную от стражников сторону. Слегка отбил
ноги, но даже не почувствовал боли.
-- Ловок ты прыгать! -- похвалил кучер. Он стоял, привычно обтирая
пот с лошадей, поглядывая на меня с одобрением. -- Хочешь, морячок,
пивом угощу? Подожди тогда полчасика...
-- Спасибо, друг, не могу. Спешу очень. Родных хочу увидеть,
сестренку Жанет, братика Поля...
Я нес какой-то вздор, всем своим видом выражая желание побыстрее
кинуться к несуществующим родственникам, но из-под спасительного
прикрытия кареты не выходил.
-- Ну что ж, иди... -- с легкой растерянностью отозвался кучер. --
Счастливо...
Кивнув, я торопливо пошел, смешиваясь с людьми, спешащими на свои
дилижансы. На стене вокзала звякнул колокол, глашатай хрипло крикнул:
-- Полуденный на Париж, есть места первого и второго класса,
полуденный на Париж, семнадцатая стоянка...
Лишь затерявшись в человеческом потоке, торопящемся навстречу долгой
дороге, я рискнул оглянуться. Арнольд раскуривал сигару, внимательно
слушая Люко. Почему-то я понял -- речь идет о мне, о морячке, подсевшем
в дилижанс по пути. Я не стал дожидаться развязки -- махнет ли офицер
рукой, или решит порасспросить кучера о попутчике. Нырнул в здание,
быстро миновал его насквозь, выскочил на маленькую площадь. Желание
убраться подальше от офицера Стражи, знающего меня в лицо, было
невыносимо острым.
Через пару минут я уже сидел в открытом экипаже, а довольный
покладистым седоком кучер вез меня к гостинице "Радушие Сестры",
заведению скромному, несмотря на громкое название, но зато знакомому и
очень уютному. Последний раз я был там года четыре назад, ни с кем особо
не общался, и не опасался, что меня узнают. Напряжение медленно спадало
-- в конце концов Лион город большой, и шан