Мальчик и тьма
К списку книг
одило так, как хотел Свет.
- Не все, - очень тихо, чтобы не услышал Лэн, ответил я. - Там, в
башне, я поступил по-своему...
- Да, - неожиданно легко согласилась Гарет. - Поэтому ты мне и
нравишься, Даня.
Может быть, мне показалось. А может быть, она и вправду говорила
искренне. Только я отступил назад, словно мне стало страшно.
Так оно и было - на самом деле. Сумрак не воюет со Светом, а Свет - с
Сумраком. Но и мира между ними нет... Не может быть.
- Прощайте, - не то Гарет, не то всему каравану, не то своему детству
сказал я.
- Прощай, - кивнула Гарет. - Мы не встретимся больше под этим небом.
Крыло отозвалось болью, когда я взмыл в небо - голубое небо с
пушистым оранжевым Солнышком. Крылу был ножен отдых - но я не мог сейчас
отдыхать.
Хорошо, что ни Лэн, ни Шоки не стали ничего спрашивать. Мы летели
домой - над голыми скалами, над речушками, над обратившимися в груду щебня
башнями Летящих, над городами Крылатых, где улицы пестрели от высыпавших
из домов людей.
А над городом Лэна небо было пустым, и по улицам носилась лишь
малышня. Отсюда на войну ушли почти все.
- Я лечу на площадь, - сказал мне Шоки, когда мы стали снижаться. -
Надо все рассказать...
- Я туда не полечу. Извини. - Я глянул на Шоки с неожиданным даже для
себя вызовом. Но он не спорил. Завис в воздухе - и я почти физически
почувствовал боль, бьющуюся в его Крыле.
- Это был мой последний вылет, Данька, - как-то очень строго сказал
Шоки. - Я выложился весь, мне больше не взлететь. Но я рад, что мы воевали
рядом... жаль только, что не я первым нашел тебя.
Что я мог ему сказать?
А Шоки протянул руку - это очень трудно сделать, когда паришь на
месте, и коснулся моего плеча.
- Женщина торговцев сказала, что вы не увидитесь под этим небом. А мы
с тобой не увидимся никогда. Я чувствую. Спасибо тебе, что мы можем видеть
это небо. Прощай.
Он сложил Крыло и провалился вниз, лишь перед самой землей начиная
тормозить.
- Что это с ним? - хмуро спросил Лэн.
- Не знаю, - признался я. - Летим домой, Лэн.
Мы сели на площадку своей башни и спустились в дом по винтовой
лестнице. Первым делом я стянул Крыло, бросил его на кровать, забрался в
ванну и полоскался минут двадцать, смывая с себя сладкий запах гари и
мелкий, как пыль, песок. Потом постоял минуту под ледяным душем и до боли
растерся полотенцем.
Голова стала ясной, и даже настроение улучшилось. Но усталость не
ушла, лишь отползла куда-то глубоко внутрь. Натянув шорты, я вышел в свою
комнату.
На моей кровати спал Лэн. Крыло он не снял, и черные перепонки
крыльев слегка подрагивали, отзываясь на обрывки его снов. Наверное, Лэн
дожидался меня, чтобы о чем-то поговорить, но усталость взяла свое.
Я лег рядом, подложив руки под голову и бесцельно глядя в потолок.
Почему-то мне казалось, что я не смогу уснуть - слишком близко была башня
Повелителя Летящих, и Настоящий враг, и мертвый Лэн, и Солнечный
котенок... Но Лэн ровно дышал во сне, и пятнышко света, просочившееся
сквозь полузадернутые шторы, лежало на моей руке теплым прикосновением.
Я уснул.
Пробуждение было резким, как от толчка. Тело ныло, наверное, я спал
так крепко, что даже не поворачивался во сне. Лэн повернулся на бок и
уткнулся мне в плечо. Пятнышко света переползло ему на щеку.
Осторожно, чтобы не разбудить Младшего, я встал подошел к окну и
распахнул шторы. Хорошо, что дом Лэна стоит почти на окраине. Солнышко
садилось за горизонт, лишь край его сверкал над горами. Но зато никакие
дома его не загораживали и комнату наполнял мягкий вечерний свет.
- А звезды ночью будут? - сонным голосом спросил Лэн, садясь на
кровати. Да, что-то я не сообразил, что Крылатых легче разбудить светом,
чем тумаками или ведром холодной воды.
- Должны быть, - авто