Мальчик и тьма
К списку книг
ак встрепенулся Котенок, поворачиваясь на голос
Герта.
- Да, чтобы спасти Даньку. Ну и мне бы чуточку не мешало.
- Я понимаю, что вы издалека, но ты-то, Лэн, наш, - продолжил Герт. -
Я был Младшим у твоего прадеда. Тогда все только начиналось, дружок... Ты
ведь слышал о Солнечном камне.
- Это сказка, - дрогнувшим голосом произнес Лэн. - Я так думал.
- Сказка... Мгла тогда была нестойкой. Временами солнце появлялось, и
Солнечные камни, что добывали в наших горах, копили его свет.
- За столько-то лет они давно перестали светиться, - слабо возразил
Лэн. Я понял, что он боится надеяться.
- Если положить камень в темноту - то да. А вот если спрятать его в
шкатулку из зеркал, чтобы свет возвращался обратно... Что надо сделать?
- Положи шкатулку на кровать и открой, - велел Котенок.
И через мгновение я почувствовал на своем лице свет. Теплый, ласковый
солнечный свет... Котенок замурлыкал.
- Зачем он лижет камень? - удивленно спросил Герт. И Лэн ему ответил:
- Он питается Настоящим светом. Ему нужно набраться сил... Так?
- Не мешайте, - буркнул Котенок. - Долго он будет светиться?
- Минут пять, камень-то маленький, - ответил Герт. - Хватит?
- Посмотрим, - окрепшим голосом сказал котенок.
Я лежал и ждал. А Герт тихо говорил, не то мне, не то Лэну:
- Мы тогда решили, что если не сможем победить, так хоть перед
смертью увидим Настоящий свет. Не думай, я умирать не собираюсь. Я не
суеверный...
Потом Котенок, ступая лапками мне по лицу, склонился над моими
глазами. Пренебрежительно произнес:
- Какая дикость... Мазь из наркотиков и трав. Лежи тихо, Данька,
будет больно.
И его язычок, маленький и шершавый, принялся вылизывать мне глаза.
Это длилось долго, но было совсем не больно, только чуть-чуть щипало. А
Лэн с Гертом молчали, как зачарованные.
- Вот, - сказал наконец Котенок. - Вроде кончил. Не знаю, что
получилось, я не доктор. Но видеть сможешь.
- Так я не вижу! - крикнул я так громко, что Котенок подпрыгнул на
мне и заорал в ответ:
- Веки подыми, глупый мальчишка!
И я открыл глаза.
Котенок смотрел на меня, и я понял, какие добрые у него глаза, добрые
и виноватые. Мех у Котенка светился ярко, как раньше. Мордочка была
перепачкана целебной мазью и еще чем-то.
Потом я посмотрел на Герта. Он и вправду был старым, лет шестьдесят
или семьдесят. Я здесь еще таких стариков не видел. Седой, морщинистый, в
старой застиранной рубашке, но с галстуком, как у Старших Крылатых. Герт
выглядел порядком смущенным.
А Лэн смотрел на меня и тихо плакал. По инерции. Я знал, что он
сейчас улыбнется и скажет: "Старший, все в порядке!"
- Старший, все в порядке!
Я кивнул и сказал:
- Уже понял. Все как раньше, да?
- Да. - Лэн неуверенно пожал плечами, и опять я угадал его слова: -
Только... у тебя глаза немного светятся.
- Жуть какая, - прошептал я, вздрогнув. - Котенок, правда?
- Глупые вы все, - умываясь, сказал Котенок. - Посмотри на хорошую
картину - и увидишь, что глаза у людей могут светиться. Посмотри на того,
кто тебя любит. Посмотри на ребенка или на старика. Это свет, который в
тебе. У кого-то он виден всегда, а некоторые его гасят всю жизнь. Глупые
вы мальчишки...
Я посмотрел на Лэна и почти честно сказал:
- У тебя тоже светятся.
- Это они твои отражают, - нашелся Лэн, встал и принялся вытирать с
лица остатки слез. Он, похоже, ревел без перерыва все время после того,
что со мной случилось. И когда со мной говорил, ревел, только беззвучно.
- Ничего не понимаю. - Герт покачал головой. - У мальчика были
выколоты глаза, ему ничего не могло помочь. И камень-то я отдал просто на
всякий случай... Вы волшебник?
- Значит, к простым котятам можно и на ты, - скандальным голосом
заявил Котенок. - А к волшебным на всякий случ