Чистовик
К списку книг
проселок огибал валун и дальше действительно становился совсем нехоженным.
– Тут я тебя оставлю, – сказал Дитриш.
Мы остановились.
– Спасибо тебе, – сказал я искренне. – Спасибо. Мне очень повезло, что я решил к тебе зайти.
– Тебе удачи, Кирилл. Жаль, что ты из другого мира.
Вот так бывает – чуть-чуть познакомишься с человеком и вдруг понимаешь, что мог бы с ним
подружиться. Что он стал бы тебе другом, может быть, самым лучшим. Но жизнь разводит в разные
стороны, и только в детских книжках друзья наперекор всему остаются друзьями.
– Хочется верить, что я и впрямь мог быть твоим предком, – сказал я. – Не зря же мы немного
похожи.
– Я не против. Героев в нашем роду не было, все больше упертые труженики. – Дитриш неловко
улыбнулся.
– А это куда важнее.
– Береги себя. – Дитриш крепко пожал мне руку, повернулся и пошел назад.
Он все-таки был прирожденный лидер. Потому что лидер – это не тот, кто «впереди на лихом коне».
Это тот, кто направит каждого в нужную сторону. И сумеет вовремя остановиться сам.
Я постоял немного, нелепо сжимая над собой большой пестрый зонтик. Но Дитриш шел не
оглядываясь, с каждым шагом все быстрее и быстрее.
И я тоже пошел вперед.
Каждый должен делать то, что он должен. Каждый должен возделывать свой сад. И не моя вина,
что в моем саду гудят свинцовые шмели.
Зонтик на самом деле помогал мне довольно долго. Один раз дождь зарядил сильнее, и я встал
под дерево, прикрывшись еще и зонтом. Когда ливень ослабел, опять превратился в морось,
двинулся дальше. Потом склон стал круче, цепкий кустарник цеплялся за ноги, и я понял, что зонт
окончательно превратился в обузу.
Я остановился. Как раз подул ветер, вырывая зонт из рук. Я подбросил его вверх, в растертую в
воздухе водяную пыль. Зонтик закрутило и понесло, будто огромную черно-белую бабочку.
Лети. Пролети над усадьбой Аля Дитриша, спланируй с горы на тихий город, найди девочку из
библиотеки, выскочившую на улицу без зонта, и опустись ей в руки. Пусть она по какой-нибудь метке
узнает, чей это зонт, и выберет день заехать в усадьбу на горе, отдать его хозяину.
Я улыбнулся. Надо же… какая романтика в голове.
Похоже, мне сегодня придется жарко.
Дальше я шел не оглядываясь и не забивая ничем голову. Карабкался, шел по каким-то тропкам,
проложенным то ли зверями, то ли стекавшей с горы водой. К моей радости, дождь окончательно
перестал. Может быть, потому, что я уже шел среди севших на склон облаков, в густом сером тумане.
Было тихо, звуки глохли вокруг, даже скатившийся из-под ноги камень умчался вниз почти бесшумно.
Ничего, не страшный подъем, склон большей частью лежит террасами. Поднимусь.
И тут я услышал приближающийся звук.
Тяжелая металлическая поступь. Звенящие по камню шаги.
Я оцепенел. Не врал Андре!
Все было как в кошмарном сне, будто я уже попадал в эту ситуацию, будто помнил об этом, только
забыл, не удержал в памяти. Сквозь туман на меня надвигался шагающий металлический кошмар.
Повернувшись, я бросился бежать. И, конечно же, тут же поскользнулся на камне. Ноги
разъехались, я упал, ударился правым коленом – ногу пронзила боль. Заскользил по склону, сдирая
подбородок о камни, вцепляясь пальцами в землю – и не находя опоры. И с содроганием
почувствовал, как ноги ушли в пустоту, как подо мной раскрывается бездна.
В последний миг я все-таки удержался. Срывая в кровь пальцы, впился в каменистую землю. Да я и
зубами готов был уцепиться, было бы за что кусать!
Сколько там подо мной?
Полметра?
Или полкилометра?
Собственно говоря, начиная метров с пяти, разница состоит лишь в том, как долго будет звучать мой
последний крик.
А шаги все приближались! Я, выше пояса свесившись над пропастью, тщетно пытался выползти
назад. Но уцепиться было не за что.
Шаги смолкли. Я рискнул медленно поднять голо