Чистовик
К списку книг
ахнет бумагой… Я послушно пил чай, ел какой-то приторный тортик. Кешью улегся у ног,
сунул нос в мои носки, недовольно чихнул, но все-таки свой пост не покинул.
– У тебя подруга, что ли, в Харькове завелась? – мимоходом полюбопытствовал отец. Этот вопрос
они явно обсуждали, когда я ни с того ни с сего (в их понимании) сорвался из Москвы, сбросив на них
собаку.
– Да нет, не подруга, скорее боевой товарищ. – Я усмехнулся.
Мать, до тех пор бдительно следившая за мной – не слишком ли сильно я подшофе, не уложить ли
меня в гостиной на диване, – встрепенулась:
– Что еще за «боевой товарищ»? Ты что, связался с какими-то неформальными организациями?
Я поперхнулся чаем.
В некотором смысле мать попала в самую точку.
– Да нет, мам. Это так, фигура речи…
– Не дергай ты его, – сказал отец. – Сын у нас не дурак, стадным инстинктом не страдает. Захочет –
расскажет. Дело молодое.
Я допил чай, встал. Жалобно попросил:
– Ну так как? Дадите на такси?
– Дадим, – сказал отец. – А то оставайся? У меня коньячок есть, выпьем еще по рюмочке…
– Данила! – В голосе мамы прорезался металл. – Это еще что за полуночный алкоголизм?
– Я как врач утверждаю, от рюмки коньяка перед сном…
– Он уже свою рюмку выпил! Кирилл, я сейчас деньги принесу. Может, проводить тебя? Или вызвать
такси?
– Мам, ну со мной же Кешью, кто нападет на человека с таким свирепым охранником! – взмолился
я. – А вызывать… ну их, я на улице поймаю, в два раза дешевле доеду…
Как ни странно, но ссылка на Кешью их успокоила. Хотя, конечно, главным способом защиты
хозяина у Кешью было бы зализывание врага до смерти.
На улицу я вышел в своей старой куртке, которую разыскала мать, сообразив, что я «в одной
ветровочке». Еще и пришлось выслушать лекцию о том, как легко потерять здоровье и как важно его
беречь. На мой взгляд, куртка Дитриша вполне бы сгодилась добежать до дороги и поймать тачку, но
я спорить не стал.
Кешью, сообразив, что мы идем домой, радостно рвался с поводка. Я стоял в круге света от фонаря
и держал поднятую руку. Мне что-то не везло, машины проносились мимо, никто не хотел
подзаработать.
Наконец, взвизгнув тормозами, остановился потрепанный «жигуль». Я приоткрыл дверцу – и
расхохотался.
– О, постоянный клиент! – весело сказал водитель-кавказец. – Садись!
– Я с собакой, ничего?
– Ничего, собака тоже человек. Садись.
Я сел в уютное прокуренное тепло, впустив Кешью на заднее сиденье и строго велев лежать.
– Там тряпка валяется, лапы ему оботри, – сказал водитель. – Хорошая собака. Породистая?
– Ага…
Перегнувшись назад, я вытирал Кешью лапы. Машина уже ехала.
– Тебе в Медведково, да? Как ты, проблемы свои решил? Помню, ты по всему городу мотался, беда
какая-то случилась, да?
– Было дело, – согласился я. – Да и не решил ничего, если честно. Так, решаю…
– Всех проблем не решить, – философски сказал водитель.
Я достал сигаретную пачку. На дне болталось две папиросы.
– Будете? – спросил я. – Табак простой, но издалека привезенный. У нас не достать.
– Угости, если не жалко.
Кешью сзади чихнул, высказываясь и о курении вообще, и о курении папирос в машине.
– Хороший табак, – вежливо сказал водитель. – Крепкий.
– Да, пожалуй, это можно сказать, не кривя душой… – согласился я. – Как у вас дела-то идут?
– Резину поменял, – похвастался водитель. – Хотел зимнюю ставить, а потом решил универсальную.
Зимы-то сейчас какие, теплые зимы… Кручу баранку, вот и все дела.
– Такова функция, – задумчиво сказал я.
– Э, разве это моя функция? Думаешь, если человек с Кавказа, он или на рынке торгует, или руль
крутит? Я инженер-гидромелиоратор. Успел институт окончить. А так все сложилось… – Он
помолчал. – Не я решил, поверь. За меня все решили большие толстые дяди. Что ж, буду руль
крутить. Тоже работа.
– Тоже работа, –