Чистовик
К списку книг
.
– Позер ты, Котя, – сказал я. – Краска на щите свежая. Ты утром это намалевал, после нашего
разговора. Да и буква «а» в слове «козел» – это уже перебор.
Котя досадливо махнул рукой.
– Ну и пусть. Тебе-то что? Говорю – не буду я драться. А если утрачу функцию – стану обычным
человеком и скоро сдохну. Мне хоть в лоб, хоть по лбу!
Я достал и подкинул в руке свой нож. Развернулся и бросил. Лезвие пронзило второй глаз
«Бориса».
– На самом-то деле, – сказал я, – еще неизвестно, как бы все повернулось. Я же в неустойчивом
состоянии. Я ходячий локальный хроноклазм, человек, которого выдернули из мира, но мир
внезапно стал очень сильно упираться… Так что не надо ля-ля. Но у меня есть к тебе другое
предложение.
– Какое? Скажешь, что готов уйти с Земли? Кирилл, я никогда не поверю! И дело не в том, что тебе
наша Земля так нравится. Ты просто упертый, ты не терпишь, чтобы тебя принуждали!
– Допустим, с Земли я не уйду. Но и на твое место не претендую. У меня процесс выбора решения…
так вот я сделал свой выбор.
Я стянул с пальца кольцо – остаток своей таможенной башни. И бросил его на землю.
– Кирилл, это просто кусочек железа, оно ничего не значит!
– Понимаю. Но это символ. Я от вас отрекаюсь. Вы мне надоели. Все вы: таможенники, кулинары,
полицейские, кураторы. Идите вы лесом! Я – человек, и у меня нет функции!
– И ты хочешь сказать, что вернешься в свой «Бит и Байт», станешь пацанам видеокарты подороже
впаривать? – недоверчиво спросил Котя.
– Нет, наверное. Меня небось уже уволили за прогул. Восстановлюсь в институте.
– Зачем? – поразился Котя.
– Выучусь на инженера, построю ракету и улечу от вас к чертовой матери!
– Ага. А ночами станешь вагоны разгружать, чтобы у родителей на шее не сидеть.
– Ну, можно без крайностей. Я все-таки в железках разбираюсь. Пойду в какую-нибудь интернет-
контору, буду вечерами в техподдержке работать. Вон «Корбина» по всей Москве сети тянет, к ним
устроюсь…
Котя примиряюще развел руками.
– Подожди! Подожди, Кирилл! Ты сейчас на взводе, оба мы взволнованы и напуганы. Конечно, ты
все можешь. И в институт свой можешь вернуться, и по телефону глупым пользователям советы
давать: «А теперь откройте папку «Ваши подключения»…» Но это же несерьезно! Ты никогда на
самом-то деле этим не удовлетворишься! Понимаешь? Ты из себя функционала не вытравишь, рано
или поздно схватишься за голову – и начнешь меня искать. И найдешь, потому что все к тебе
вернется! Так зачем оттягивать неизбежное? Ты в функции, я вижу! Ты снял кольцо, произнес
громкие слова, но ты не стал обычным человеком!
– Похоже, мне остается только одно, – сказал я. Отошел к баскетбольному столбику. Примерился.
Закопан неглубоко, пятьдесят сантиметров вниз, на конце цементный ком…
Я взялся поудобнее и вырвал столбик из асфальта.
– Вот так, – сказал Котя удовлетворенно. – Вот так. Я же говорил…
С двухметровой металлической трубой наперевес (на одном конце болтается цементная глыба, на
другом деревянный щит с воткнувшимися ножами) я пошел к Коте.
Тот терпеливо ждал. Наверное, он действительно собирался не сопротивляться, и это меня
тревожило.
Я вскинул трубу – и обрушил ее на Котю.
В последний миг он все-таки не выдержал. Прыжком ушел из-под удара, перекатился по асфальту,
перепрыгнул через скамейку. Выкрикнул:
– Вот так! Правильно!
Я снова поднял трубу. От удара цементный ком растрескался и осыпался, обнажив острый ржавый
конец.
Котя схватил скамейку – та не была закреплена. Вскинул на вытянутых руках – и швырнул в меня.
Я отбил ее ударом трубы. Легонькая скамейка для детворы…
– Ребята! Ребята, что вы творите!
Краем глаза я увидел двух пропитых доходяг, показавшихся в арке. У одного в руках уже была
заветная бутылка, другой держал двухлитровый баллон «Фанты». Почему-то лимонад меня особе