Чистовик
К списку книг
е на татар два немолодых уже человека . Одежда,
впрочем, ничего этнического в себе не несла: ботинки, брюки, пальто…
Мы коротко раскланялись друг другу и разошлись, не проронив ни слова.
Что ж, первое испытание я прошел, удивления своим видом я у местных не вызываю…
Храм Исы-пророка, вызвавший бы гневный вопль протеста у любого московского священника,
карикатурно походил на храм Христа Спасителя. Хотя прямой связи тут , наверное, не было –
история наших миров слишком уж различалась, развилка была скрыта где-то во тьме веков. И стоял
храм совсем в другом месте, где-то в районе нашей Маяковки – конечно, если хотя бы Кремль стоял
там же, где и у нас . И похож он был лишь на первый взгляд. Купол похож, да. Зато имелись два
минарета, вырастающие прямо из купола , облицованные голубой плиткой пилоны , отсутствие
крестов и наличие богатой узорчатой вязи (кстати, только здесь я и встретил витиеватую арабскую
письменность).
Сам город Орысултан , он же Орызалтан, вызывал легкую оторопь. Кимгим выглядел чем -то
игрушечно-святочным, но, несомненно, европейским. Не то немецким городком времен Гофмана,
не то английским времен Диккенса. Что-то в нем было знакомое и приятное, то ли из книг, то ли из
кино. А вот Орысултан не походил ни на что. Ни на Турцию – шумную и безалаберную, как я
подсознательно боялся, ни на более экзотические Египет или Эмираты.
Здесь и впрямь был Кремль. На башнях вместо звезд или орлов были вод ружены золотистые
треугольники. Честное слово, я бы обрадовался хоть арабским полумесяцам , хоть иудейским
шестиконечным звездам – это было бы понятно. А треугольники? Масонская пирамида? Ага, только
перевернута основанием вверх. Символ троицы ? Да уж, с тем же резоном можно решить, что это
призыв сообразить на троих…
Брусчатая мостовая имелась только в двух переулках , которыми я прошел, да и то– это был
явный новодел. Сами переулки производили впе чатление туристических – куча лавочек, где
продавали сувенирные сабли и шлемы, ароматические палочки и кальяны, лапти и разноцветные
свечи, берестяных пти ц и пряники вроде тульских , часы с кукушкой (только внутри сидела не
кукушка, а деревянная иссиня -черная ворона ) и большие, грубовато раскрашенные литографии.
Кстати, запрета на изображение людей здесь не было либо его соблюдали лишь верующие : я
прошел мимо двух картинных галерей и одного магазина ковров , где рекламировали: «Лучший
подарок любимой – ее лицо на ковре!»
Уверенность ковродела я не вполне разделял, все-таки в нашем мире на коврах ткали портреты
разве что президентов и диктаторов. Но выставленный в витрине маленький коврик с вытканным
на нем лицом рыжеволосой конопатой девчонки и впрямь выглядел симп атично. Совсем не
парадно и при этом не пошло.
Была тут и целая череда ресторанчиков и кафе. В совсем крошечной забегаловке – два столика
внутри, два снаружи – я купил пиалу чая и два здоровенных шипящих беляша. Сел снаружи – у входа
стоял грибок газового нагревателя, подключенного к баллону , дышала теплом шипящая решетка
каталитической горелки, заставляя таять случайные снежинки и высушивая камни под ногами.
Беляши были вкусные и сочные, набитые больше мясом , чем луком. И чай хороший, крепкий,
только зря в него сразу, не спросив меня, бухнули две ложки сахара.
Головой все-таки во многом управляет желудок. Я подумал об Орысултане с неожиданной
симпатией. Какой все -таки хороший мир – Вероз! Может, и впрямь стоило остановить развитие
цивилизации в девятнадцатом веке? Ну, не остановить с овсем, а затормозить, чтобы технический
прогресс не обгонял моральный?
Я прошелся вдоль храма Исы-пророка, пока не обнаружил парадный вход. Встал спиной к храму у
широкой улицы, по которой довольно активно курсировали экипажи – от малень