Чистовик
К списку книг
истые крошки.
Девушка кивнула . Отдала свою смешную (конечно, если не обращать внимания на острый
листовидный наконечник) пику подруге. Шагнула ко мне, протянула руку:
– Дайте вашу куртку, пожалуйста.
Голос у нее был нежный, тоненький. Таким голосом надо признаваться в любви.
Я пожал плечами и снял куртку. Здесь было тепло.
– Она вам очень дорога? – поинтересовалась девушка.
– Нет. Не очень.
– Это хорошо.
Девушка покачала курт ку на руке – собачка у ее ног пристально следила за ка ждым движением.
Потом скомандовала:
– Убей.
И подбросила куртку в воздух.
Собачка словно распластал ась на брусчатке – а потом взмыла в воздух . Может быть, на такой
прыжок был бы способен кот – очень сильный, матерый дворовый кот. Но и то вряд ли – собачка
вцепилась в куртку на высоте метра в полтора, а то и в два . Вместе с курткой песик рухнул вниз – и
клацающий, щелкающий зубами, рычащий комок покатился по мостовой . Во все стороны летели
обрывки ткани , я как-то раз видел такое, когда дворник во дворе старой, разболтанной
газонокосилкой наехал на какую-то ветошь. Прошло секунд десять – и песик отскочил от куртки.
Впрочем, называть эт о располосованное на ленточки тряпье одеждой не рискнул бы самы й
непривередливый бомж.
– Мама родная, – сказал я.
Песик задорно гавкнул и побежал к х озяйке. Та погладила его (не сводя с м еня взгляда), потом
достала из клоунских штанов кусок сахара-рафинада и дала собаке.
– Если его не от тащить от врага, то он перегрызает позвоночник за десять—пятнадцать секунд, –
сказал Марко. – Впрочем, если шея защищена, то он сосредоточится на лице.
– Что вы… как вы сделали это… – прошептал я.
Я люблю собак . У мен я у самого скай-терьер Кешью , сейчас он гостит у родителей . Собаки ,
конечно, не игрушки. В них, даже самых маленьких, кровь волков, и они умеют драться – и за себя, и
за хозяев. Но есть собаки-бойцы, есть собаки-охотники, а есть собаки-друзья. Боевой йоркширский
терьер – это такой же абсурд, как… как монахиня-спецназовец?
– Их вывели в монастыре в Йорке, где наши отважные гвардейцы учатся защищать Конклав, –
сказал Марко, с любопытством глядя на меня . – Истинное добро не должно быть беззащитным,
верно?
– Верно, – сказал я. – Ну, то есть я всегда так думал. Но… они же такие милые…
– Девушки?
– Собачки… хотя и девушки тоже… – Я смешался.
– Они остались милыми. Можете погладить, пес вас не укусит… без разрешения.
– А девушки? – спросил я.
Капрал улыбнулась и ответила сама:
– Вот уж не знаю. Но я советую не проверять.
Марко засмеялся.
– Идемте, идемте, Кирилл. Надеюсь, вас не смутило это маленькое представление? Нашим
друзьям совершенно не о чем беспокоиться. А вы ведь друг?
– О да, – сказал я, глядя на собачку. – Без всякого сомнения!
10
Есть люди , которые умеют просить. Во-первых, это профессиональные нищие – не согбенные
старушки, протягивающие за подаянием руку где-нибудь у магазина, а те, для кого побираться –
профессия, занимающие места у церквей и кла дбищ, в парках среди гуляющей публики и рядом с
ресторанами, где подвыпившие кавалеры не преминут произвести впечатление на даму. Во-вторых,
это прирожденные любители ездить на чужой шее – все мы знаем таких, а порой и дружим с ними:
списывающими уроки в школе («ты алгебру сделал?»), пропускающими пары в институте («прикрой
меня, ладно?»), опаздывающими на работу («скажи шефу, что я с утра тут кручусь»), зовущими нас
на дачу («вскопаем огород – и шашлычок с пивком, ага?»). И мы брезгливо морщимся, но все же
подаем первым, мы ругаемся вполголоса, но все же помогаем вторым. В конце концов, у нас всегда
есть возможность отвернуться от нищего или отказать слишком уж надоедливому пр