Чистовик
К списку книг
точку.
Капитана смутило не мое появление на берегу и потрепанный вид, а мой возраст. А еще больше то,
что он не видел во мне функционала. Значит, и впрямь немало с ними общался, раз научился
чувствовать.
– Я вижу, вы были удостоены высоких знакомств. – Я опять кивнул на спасительную стеночку с
фотографиями.
– О да. – Капитан радостно ушел от скользкой темы моего происхождения. – Я дважды плавал в
запретные земли и возвращался со многими ценными редкостями!
Я подумал, что недорого же ему заплатили за редкости, если на старости лет он лично вынужден
возить торговцев на своей яхте, а не нанимать себе на службу молодых капитанов. Впрочем, как
знать. Есть люди, которые ухитряются к старости просадить целые состояния и вновь добывать свой
хлеб, как в молодости. А есть и такие, которые никак не угомонятся, тем более море крепко держит
своих тружеников. В принципе про одного такого, по имени Синдбад-мореход, рассказывала сказки
Шехерезада. А про другого сочинил четыре, а в некоторых мирах даже семь книг английский политик
Джонатан Свифт.
– Поужинаем? – предложил я. Еда на подносах выглядела весьма аппетитно – горка маленьких
пельменей в сплетенных из бамбука тарелках, густой суп в чашках, крошечные конвертики из листьев,
скрывающие в себе начинку.
Капитан вдруг занервничал.
– Все успело застыть, господин Кирилл.
– Остыть, – машинально поправил я, соображая, что происходит.
– Я прикажу разогреть… сейчас… – С ловкостью подхватив оба подноса, капитан выскочил из
своей каюты.
Так.
Похоже, я избежал какой-то очень экзотической приправы в супе. И хорошо, если с этой приправы я
просто уснул бы крепким сном и проснулся со связанными руками и ногами. А ведь можно было и
вовсе… застыть к утру.
Я дождался возвращения капитана и нарочито громко зевнул.
– Боюсь, что у меня пропал аппетит. Когда вы приходите в порт?
– На рассвете. – Капитан явно понял, что я все понял, и теперь мечтал лишь об одном – убраться
от меня подальше. – Море неспокойно, я бы хотел простоять всю ночь на вахте, господин Кирилл.
Да уж, задушевного разговора у нас теперь точно не получится…
Как должен себя вести Человек-над-людьми, знающий, что его собирались отравить? Надменный
функционал, против которого, пусть по незнанию, замышлял какой-то глупый хрыч? Реальная
опасность функционалу не грозила, его организм переварит и нейтрализует любые яды, но сам
факт…
– Пшел вон, – беззлобно сказал я. – И если кто-то ночью подойдет к двери каюты, это будет
его последняя ночь!
Подобострастно кланяясь, капитан выскочил из своей каюты. Я присел на койку, посидел,
успокаиваясь. Взял с конторки «Трудолюбивого слугу и золотую борозду», пролистал. Да, мальчику-
волшебнику даже в пубертатном возрасте такое бы не приснилось…
После некоторых поисков я обнаружил выключатель – вычурный, бронза и эбонит. Выключил в
каюте свет. Стало абсолютно темно. Яхту покачивало; судя по бьющей в борт воде, она шла довольно
бодро.
На ощупь найдя кровать, я прилег с твердой мыслью не спать до самого утра.
И, разумеется, тут же уснул сном праведника.
15
Хотим мы того или нет, а принуждение и угрозы – часть повседневной человеческой жизни. И речь
не о каких-нибудь суровых ультиматумах одной страны другой, не о помахивающем ножом бандите
или строгом милиционере. Речь о самых простых и житейских ситуациях.
«Не доешь манную кашу – не будешь смотреть мультики!»
«Получишь тройку в четверти – не купим ролики!»
«Завалишь сессию – вылетишь из института в армию!»
«Еще раз увижу тебя с Машкой – между нами все кончено!»
«Придешь со встречи пьяным – спать будешь на диване!»
«Кто не останется на сверхурочную работу – может писать заявление по собственному!»
«Не принесете справку – пенсию не начислим!»
Боюсь, что и после конца нам предстоит услышат