Донырнуть до звезд
К списку книг
ивается на остров, смывая слезы с щек старика. Капли барабанят по
перевернутым лодкам и мальчик останавливается, глядя в небо.
Дождь холодный.
Люди в деревне просыпаются и молят меня о милосердии.
Я не слушаю их.
Мальчик спускает лодку на воду. В лодке лежит камень на длинной
веревке, свитой из копры - якорь. Мальчик взвешивает его на руках и
кивает. Камень тяжелый.
Я вызываю ветер.
Я не делал этого, когда Оахо уплыл в море. Оахо был стар и хотел лишь
одного - увидеть звезды. Он увидел их, но глаза его давно уже съели
рыбы.
Мальчик упрям. Он гребет, и лодка движется прочь от берега. Почти
туда, где на дне моря лежат кости Оахо, опутанные веревкой из копры.
Я могу сделать для мальчика лишь одно.
Я могу показать ему звезды.
Я смотрю на дно. На стеклокерамике почти нет песка, сила Кориолиса
относит его к островам. Морское дно темное, словно небо. Гладкое,
сверкающее, темное небо.
Я даю команду и на огромном цилиндрическом корпусе корабля оживают
сервоприводы. Мне все равно требуется проверять механизмы - к тому дню,
когда корабль достигнет Проциона и для людей откроется новое небо.
Изъеденный метеоритной коррозией лист брони начинает сдвигаться.
Очень медленно. Но мальчик еще гребет, мальчик еще борется с ветром, и я
должен успеть.
Корабль плывет в пространстве почти четыреста лет. Первый земной
колониальный корабль. Ковчег поколений, в ласковом тропическом раю
которого живут будущие колонисты. Большинство устраивает такая жизнь -
рыбалка и охота, свадьбы и празднества. Тихий, ласковый рай.
Но всегда находятся те, кто хочет увидеть звезды. Иначе меня не
отправили бы в путь длинной в полтысячи лет.
Мальчик бросает весла. Он сидит, вцепившись руками в борта лодки и
дышит. Дышит часто и сильно, наполняя легкие воздухом.
А глубоко внизу начинают сиять звезды.
Я должен защищать и оберегать людей. Это смысл моего существования.
Каждая жизнь - бесценна, каждая жизнь - протянутая между звездами нить,
дорога из прошлого в будущее. Это закон.
Но я не должен вмешиваться, спасая отдельного человека. Всегда и во
всем полагаясь на доброго и всемогущего бога, люди перестанут быть
людьми. Это тоже закон.
Я могу лишь показать мальчику звезды.
Лодку залило водой, лишь поплавки-балансиры удерживает ее на
поверхности. Мальчик обрезает веревку острым ножом из осколка раковины,
наматывает веревку на руку. На миг поднимает голову - глядя на меня.
Бросает камень за борт.
И прыгает в воду.
Мне страшно.
В десяти километрах над поверхностью моря, по центральной оси корабля
в зоне невесомости, расположены мои основные блоки. Это то, чем я думаю.
Но одновременно я - весь плывущий меж звезд корабль. Еще в какой-то мере
я - плачущий на берегу старик, погружающийся в пучину мальчик и
трясущиеся в хижинах люди.
И я очень хочу спасти того единственного, кто хочет увидеть звезды.
Я еще могу это сделать.
Я лишь не в силах найти для себя оправдание.
Вода вокруг мальчика становится все холоднее и холоднее. Дыхание
космоса вытягивает тепло сквозь обшивку, а я трачу энергию лишь на то,
чтобы вода в глубине не превратилась в лед. Глаза мальчика открыты и он
смотрит вниз, вдоль натянутой будто струна веревки, увлекающей его на
дно.
Еще миг - и он увидит звезды.
Но он уже не успеет подняться.
Время, пока я могу его спасти, истекает. А решения все нет и нет. Я
знаю, что одна-единственная жизнь не стоит ничего. Ни джоуля энергии, ни
оборота сервопривода, ни килограмма воды, сгорающей в топке
термоядерного двигателя.
Но я уже нарушил правила, открыв броню заслонок.
Этот мальчик хочет увидеть звезды.
Так же как те, кто строил мою плоть и учил меня думать.
Я вдыхаю клубящийся вокруг меня водяной пар. Превращаю его в воду - и
бросаю в