Сумеречный дозор - 3
К списку книг
что-то среднее между полноценной магией и очень сильным гипнозом. Она нуждается во взгляде, звуке, прикосновении — каком-то, пусть самом крошечном контакте вампира и человека. И она оставляет след — ощущение взгляда, звука, прикосновения...
Старый вампир надул всех нас?
— Антон, — задумчиво сказал Лас. — А ведь ты не молоком торгуешь.
Я смолчал.
— Будь на мне что-нибудь, интересное ФСБ, я бы уссался от страха, — продолжил Лас. — Только мне кажется, тут и ФСБ впору испугаться.
— Давай не станем углубляться в этот вопрос? — предложил я. — Так будет лучше.
— Угу, — быстро согласился Лас. — Верно. Так что мне, выходить в Саратове?
— Выходи и вали домой, — кивнул я, вставая. — Спасибо за коньяк.
— Слушаюсь, — сказал Лас. — Всегда рад помочь. Ерничает ли он — было непонятно. Видимо, у некоторых людей такая манера говорить получается автоматически.
Обменявшись с Ласом в меру торжественным рукопожатием, я вышел в коридор и двинулся в наш вагон.
Итак — Витезслав? Ай да умник... ай да проверенный сотрудник Инквизиции!
Меня распирал азарт. Ясное дело, усилившись до невообразимости Витезслав способен маскироваться под кого угодно. Хоть под этого сопливого ребенка двух лет от роду, осторожно выглядывающего из родного купе. Хоть под толстую девицу с невообразимо огромными золотыми серьгами. Хоть под проводника, лебезящего перед Эдгаром — да почему бы и нет?
Даже под самого Эдгара или Костю...
Я остановился, глядя на Инквизитора и вампира, стоящих в коридоре напротив нашего купе. А если и впрямь...
Нет, стоп. Это уже безумие. Все возможно, но не все случается. Я — это я, Эдгар — это Эдгар, Витезслав — это Витезслав. Иначе работать невозможно.
— Есть информация, — сказал я, вставая между Костей и Эдгаром.
— Ну? — Эдгар кивнул.
— На Ласа воздействовал вампир. Он вспоминает... что-то вроде музыки, позвавшей его в дорогу. — Как поэтично, — фыркнул Эдгар. Но улыбаться не стал, а одобрительно кивнул: — Музыка? Очень похоже на кровосо... извини, Костя. На вампиров.
— Можешь сказать политкорректно: “на гемоглобинозависимых”, — одними губами улыбнулся Костя.
— Гемоглобин тут не при чем, сам знаешь, — отрезал Эдгар. — Что ж. Это ниточка. — Он вдруг заулыбался и похлопал меня по плечу: — А ты упрямый. Что ж, у поезда есть шанс. Подождите меня здесь.
Эдгар быстро двинулся по коридору. Я решил было, что к своим бойцам, но Эдгар вошел в купе начальника поезда и закрыл дверь.
— Что он задумал? — спросил Костя.
— А я знаю? — я покосился на парня. — Возможно, есть какие-то особые заклинания для выявления вампиров?
— Нет, — отрезал Костя. — Все как у прочих Иных. Если Витезслав скрывается среди людей — никакими заклинаниями его не прошибить. Глупость какая...
Он занервничал — и я его понимал. Все-таки тяжело принадлежать к самому отверженному меньшинству мира Иных — и охотиться на своего собрата. Как он мне однажды сказал... молодому, глупому, отважному охотнику на вампиров: “Нас очень мало. Когда кто-то уходит, мы сразу это чувствуем”.
— Костя, а ты почувствовал смерть Витезслава?
— Ты о чем, Антон?
— Ты когда-то говорил, что вы чувствуете смерть... своих.
— Чувствуем, если вампир лицензированный. Когда убивает регистрационная печать — отдачей всех в округе скручивает. У Витезслава печати не было.
— Но Эдгар явно что-то придумал, — пробормотал я. — Какие-нибудь инквизиторские штучки?
— Наверное, — Костя сморщился. — Почему так, Антон? Почему нас единственных постоянно травят... даже свои? Темные маги тоже убивают!
Он вдруг заговорил со мной как раньше. Как будучи еще невинным мальчишкой-вампиром... хотя, какая уж невинность у вампира?
И это было ужасно, это выворачивало меня наизнанку — проклятые вопросы и проклятая предопределенность, но уже от того, кто перешел границу. Кто стал охотиться и убивать...
— Вы убиваете... ради пищи, — сказал я.
— А ради власти, ради денег, ради забавы — более