Сумеречный дозор - 3
К списку книг
в нем ничего осмысленного.
— Тьмой и Светом... — сказал Костя, глядя в открытые страницы. Он видел там что-то, недоступное мне. — Ом... Мриганкандата гаури... Аучитья дхвани... Моей волей... Мокша гаури...
Голос книги — у меня не было сомнений, что звучит именно книга, стал сильнее. Заглушил голос Кости, слова заклинания — и русские, и те, древние, на которых был написан “Фуаран”.
Костя повысил голос — будто пытался перекричать книгу.
До меня донеслось лишь последнее слово — опять “ом”.
Пение прервалось на резкой, диссонансной ноте.
За спиной выматерился Лас. И спросил:
— Что это было?
— Море, — ухмыльнулся Костя. Нагнулся, поднял дипломат, спрятал туда и книгу, и фляжку. — Целое море новых возможностей.
Я повернулся, уже зная, что увижу. Прищурился, ловя зрачками тень собственных ресниц.
Посмотрел на Ласа сквозь Сумрак.
Аура неинициированного Иного была совершенно явственной. Добро пожаловать в нашу дружную компанию.,.
— Вот так это работает на людях, — сказал Костя. На лбу у него выступили капельки пота, но он выглядел очень довольным. — Вот так.
— Так чего же ты хочешь? — спросил я.
— Я хочу быть Иным среди Иных, — сказал Костя. — Я хочу, чтобы все это прекратилось... Светлые и Темные, Иные и люди, маги и вампиры. Все станут Иными, понимаешь? Все люди на свете.
Я засмеялся:
— Костя... ты потратил две или три минуты на одного человека. Ты в ладах с арифметикой?
— Здесь могло стоять двести человек, — сказал Костя. — Они все стали бы Иными. Здесь могло стоять десять тысяч. Заклинание действует на всех, кто находится в моем поле зрения.
— Но все равно...
— Через полтора часа с космодрома Байконур стартует к МКС очередной экипаж посещения, — сказал Костя. — Я думаю, что космическому туристу из Германии придется уступить мне место.
Секунду я молчал, осмысливая его слова.
— Я буду тихо сидеть у иллюминатора и пялиться на Землю, — произнес Костя. — Как и положено космическому туристу. Я буду смотреть на Землю, размазывать по бумаге кровь из фляжки и шептать заклинания. А далеко внизу люди будут становиться Иными. Все люди — понимаешь? От младенцев в колыбелях и до стариков в креслах-качалках.
Сейчас он казался совсем живым. Совсем настоящим. Глаза горели — не вампирской силой, а обычным человеческим азартом.
— Антон, ты ведь и сам об этом мечтал, верно? Чтобы не стало больше людей! Чтобы все были равны!
— Я мечтал, чтобы все стали Иными, — сказал я. — А вовсе не о том, чтобы не стало людей. Костя поморщился.
— Брось! Это все словесная эквилибристика... Антон, у нас есть шанс изменить мир к лучшему. Этого не могла Фуаран — в ее время не было космических кораблей. Этого не могут Гесер и Завулон — у них нет книги. A мы — мы можем! Я не хочу никакой власти, пойми! Я хочу равенства! Свободы!
— Счастья для всех, даром? — спросил я. — И чтобы никто обиженный не ушел?
Он не понял. Кивнул:
— Да, счастья для всех! Земля для Иных! И никаких обид! Антон, я хочу, чтобы ты был со мной. Встань на мою сторону!
— Это замечательная идея, — воскликнул я, глядя ему в глаза. — Костя, да ты молодец!
Никогда не умел врать. А уж обмануть вампира — это почти невозможно. Но, видимо, Косте очень хотелось, чтобы я согласился.
Он улыбнулся. Расслабился.
И в этот миг я поднял руки и ударил “серым молебном”.
Это было совсем непохоже на тот удар, что я нанес в поезде. Сила бурлила во мне, истекала из кончиков пальцев — и не кончалась! Кто мог знать, что он провод, пока не включили ток?
Заклинание было видно даже в человеческом мире. Змеящиеся серые нити вырывались из моих рук, опутывали Костю, сжимали и выворачивали, закутывали в серый шевелящийся кокон. В Сумраке творилось что-то невообразимое — мир заполнил бурлящая серая метель, по сравнению с которой обычный серый туман казался цветным. Я подумал о том, что если в радиусе нескольких километров есть обычные, регистрированные вампиры — им тоже