Сумеречный дозор - 3
К списку книг
ионерам все к мастей — от Спартака до Троцкого, от гражданина Робеспьера до команданте Че Гевары, от Емельки Пугачева до безымянного шахида.
А не попался бы я сам? Еще десять, еще пять лет назад?
Если бы мне сказали — “можно все изменить разом — и к лучшему”? Может быть, мне повезло.
Хотя бы в тех, кто был рядом со мной. Кто всегда с сомнением качал головой при словах “свобода и равенство”.
Портал раскрылся передо мной — голубая призма, сияющие шнуры — ребра, мерцающая пленка — грани...
Я раздвинул шнуры руками и вошел в портал.
Глава 7
Что плохо в порталах — так это невозможность приготовиться к новому месту. Поезд в этом плане идеален. Ты входишь в купе, меняешь брюки на трико, а штиблеты на резиновые тапочки, извлекаешь пищу и напитки, знакомишься с попутчиками — если уж угораздило путешествовать без компании. Стучат колеса, уплывает перрон. Все, ты в пути. Ты другой человек. Ты делишься самыми сокровенными переживаниями с незнакомцами, споришь о политике, о которой зарекся спорить, пьешь сомнительную водку, купленную на полустанке. Ты — не там и не здесь. Ты в пути. Совершаешь свой маленький квест, в тебе что-то от Фродо и что-то от Паганеля, самая капелька — от Робинзона и чуточку от Радищева. Может быть, твой путь займет всего несколько часов, а может быть — несколько дней. Страна большая, и она плывет за окнами купе. Ты — не там. Ты — не здесь. Ты путешественник.
Самолет — немножко иное. Но все-таки ты тоже готовишься к путешествию. Покупаешь билет, просыпаешься ни свет, ни заря, садишься в такси и едешь в аэропорт. Колеса наматывают километры, а ты уже смотришь в небо, мысленно — ты уже там, в полете. Нервная суета зала ожидания, растворимый кофе в буфете, контроль, досмотр, если покидаешь страну — таможня и “Дьюти Фри”, маленькие радости путешествия перед узкими самолетными креслами, ревом турбин и оптимистической скороговоркой стюардессы: “аварийные выходы расположены...” И вот уже земля ушла вниз, погасли табло, курильщики стыдливо потянулись в туалеты, стюардессы деликатно их не заметили, в пластиковых лотках разносят обед — почему-то в самолетах все жрут в три горла. Это не совсем путешествие. Это перемещение. Но... но все-таки ты видишь проплывающие мимо города и реки, листаешь путеводитель или проверяешь командировочное удостоверение, обдумываешь, как провести деловые переговоры — или повеселее использовать десятидневный тур в гостеприимную Турцию-Испанию-Хорватию. Все-таки — ты в пути.
Портал — это шок. Портал — это смена декораций, это крутящаяся сцена в театре. Ты здесь — и ты там. Пути нет.
И времени задуматься — тоже.
...Я вывалился из портала. Одной ногой ударился о кафельный пол, другой — угодил в унитаз.
Хорошо хоть, вполне чистый унитаз. Как в порядочном американском фильме, где герои мочат друг друга в сортире. Но ногу все-таки потянул — и вытаскивая ее из унитаза скривился от боли.
Крошечная кабинка, под потолком — лампочка и решетка вентилятора, на держателе — рулончик туалетной бумаги. Ну ничего себе портал! Я почему-то ожидал, что Костя провесил портал прямо к старту, где-нибудь к подножью ракеты.
Открыв защелку, все еще болезненно морщась, я осторожно посмотрел в щелку. Вроде бы туалет был пуст. Ни звука, только капает кран в одном из умывальников...
В этот миг меня тяжело толкнули в спину — и я вылетел из кабинки, открыв дверь головой. Перевернулся на спину, вскинул руку, готовясь ударить.
В кабинке стоял Лас — раскинув руки держался за стенки, очумело озирался вокруг.
— Ты чего? — рявкнул я. — Ты зачем за мной?
— Ты же сам велел идти следом! — оскорбился Лас. — Волшебник хренов!
Я поднялся. Спорить и впрямь было глупо.
— Мне надо остановить ополоумевшего вампира, — сказал я. — Самого сильного мага в мире на сегодняшний день. Тут... тут сейчас будет очень жарко...
— Мы что, на Байконуре? — ничуть не испугавшись, спросил Лас. — Вот это я понимаю, вот это замечательно! А обязательно было телепор