Не время для драконов (Сергей Лукьяненко и Ник Перумов)
К списку книг
олезна. В первую очередь потому, что бороться не было ни малейшего желания.
Он впился в мягкие, горячие губы Лой.
Да сколько бы ей лет ни было!
Хоть триста!
Ловкость у Лой и впрямь была кошачья. Руки скользили, в то время как они продолжали целоваться, Виктор и опомниться не успел, как был раздет" а Лой обнажена. Это напоминало не то изнасилование, не то совращение - только в роли насильника выступала женщина.
То, что в паре метров мирно посапывала Тэль, лишь добавляло происходящему остроты.
- Наконец-то, наконец-то ты со мной... - шептала Лой. В этом была не столько влюбленность, сколько радость победительницы - и все же это льстило. Так начинающему, но уже популярному певцу льстят юные поклонницы, правдами и не правдами прорывающиеся в гостиницу, ночующие под дверями квартиры...
Виктор не заметил, как сменились их позиции, как он оказался над Лой, покорной, отдающейся ему не то чтобы с безумной животной страстью - а с той радостной женской покорностью, что составляет саму основу секса.
Все заняло не много времени - хотя Виктору почему-то казалось, что игра могла длиться всю ночь и это доставило бы обоим только удовольствие.
Но, видимо, Лой решила не зарываться... В какой-то миг он почувствовал, как напряглись и отвердели ее мышцы, как потом стало мягким и податливым тело, а затвердевшие соски расслабились. Лой шумно вздохнула, вжалась в него, давя счастливый стон. Лишь руки обнимали по-прежнему крепко, будто молили - "не уходи".
Ушла она сама, через полчаса, когда они повторили все еще по разу.
Тихонечко отползла, на прощание прижавшись губами и прошептав:
- Спасибо... Я не буду требовать большего... Виктор был благодарен ей за это. Сил не осталось, он чувствовал себя выжатым насухо.
Другое дело, что такой приятной усталости давно не доводилось испытывать...
И больше в эту ночь ему ничего не снилось. Он проснулся, когда наступило утро. Холодное осеннее утро. Было еще темно, солнце пряталось за отвесными кручами, ущелье заливал промозглый туман, по-питерски липкий и противный.
- Х-холодно, - поежилась Тэль, стуча зубами. Мордашка у нее посвежела, она смотрела на Виктора со смешной серьезностью, будто укоряя его в наступившей прохладе.
Лой ничего не сказала. Грациозно изогнувшись, Кошка умывалась у лотка - здесь с верха, со скал был спущен вниз небольшой горный ручей. Веселая струя клокотала в деревянном желобе, уходя потом куда-то вниз, на север, к сухим степным полям.
Глава 18
В дорогу пустились в полумраке, задолго до всех возчиков и погонщиков, еще сладко дрыхнущих на своих возах. Тэль заметно нервничала; то и дело оглядывалась, а порой замирала, долго вглядываясь в даль, хотя, по мнению Виктора, там нельзя было ничего увидеть - только какие-то бледные и далекие отсветы, быстро поглощенные взошедшим солнцем.
С солнцем пришла какая-то странная легкость пополам с бесшабашностью.
Состояние, когда человеку кажется - он неуязвим и с легкостью одолеет любые преграды.
Виктор даже принялся насвистывать. Долгий путь позади, долгий путь, он ведет нас во тьму, долгий путь, долгий путь... Тьфу, что за глупость!
И откуда только взялось в голове?
Вниз, под гору, идти стало легче - однако и Лой Ивер, и Тэль отчего-то делались все мрачнее и мрачнее с каждой минутой.
- Нас там ждут... Виктор, - наконец сказала женщина. Первые слова, с которыми она обратилась к Виктору после ночного... гм... разговора Тэль лишь молча кивнула. За эти несколько часов она жутко осунулась - как говорится, "одни глаза остались" или "один нос торчит". И от спокойствия ее ничего - или почти ничего - не осталось.
- Виктор... кажется, они нас таки догнали. - Она говорила виновато, словно все случившееся - из-за ее оплошности. - Они заперли тракт и с севера, и с юга. У нас за спиной - весь клан Земли. Ждут, что мы повернем им навстречу. Впереди - Ритор и Огненные.
- А Торн? - резко спросила Лой. - Его ты