Не время для драконов (Сергей Лукьяненко и Ник Перумов)
К списку книг
е ему делать. Смеяться, плакать, удирать, или отшлепать эту несносную девчонку, втянувшую его бог весть во что?
Все-таки он выбрал смех. Уж очень нелепо выглядела Тэль. Как и он, впрочем. Виктор протянул руку, снял со щеки девочки прилипший лист.
- Как ты это придумал? - спросила Тэль.
- Ты же сказала, если что случится - падай, - невозмутимо ответил Виктор. - Вот. Я послушный.
Тэль снова хихикнула, уже тише. Виктор огляделся.
Полная чертовщина. Они были в лесу, и не в окультуренном, грязненьком подмосковном лесочке, а в нормальном, воскрешающим в памяти картины Шишкина. Холм, с которого они скатились, вроде бы наличествовал... вот только никакой тропинки Виктор на нем углядеть не мог. Небо, только что бывшее голубым, затягивали плотные тучи.
А самое главное - вокруг царила осень. Непоздняя, наверное, потому что было не так уж и холодно, но именно осень. С деревьев почти полностью облетели листья, лишь на вершинах осталось чуть-чуть бурого и желтого цвета.
И тихо. Очень тихо. Никогда так не бывает рядом с пляжами и прочими местами отдыха. Всегда находится придурок, решивший, что в нем гибнет певческий талант, или компания, включающая магнитофон на полную мощность...
- Где мы, Тэль? - спросил Виктор. Вопроса, где их странные преследователи, даже не возникло. Он просто чувствовал, что поблизости их нет.
- Дома. У меня дома, - Тэль провела ладошкой по лицу, стирая остатки крови. Ран не было. Словно девочку истыкали тонкими иглами.
- У тебя дома? - Виктор произнес эти слова медленно, по разделениям.
Только так и можно было заполнить звенящую пустоту, оккупировавшую сознание. Он не мог ни о чем думать. Не верил. Не мог поверить.
- Ну да. Ты обещал проводить меня домой.
- И... и где он, твой дом? В Серебряном Бору?
- Нет, - Тэль зябко обхватила руками тонкие плечики. - Гораздо дальше.
- Ага. Параллельные миры, - Виктор попытался ехидно усмехнуться, правда, получалось это у него не слишком.
- Называй как хочешь, - Тэль безуспешно попыталась убрать с лица пропитанную грязью прядь. - Пойдем, тут неподалеку озерцо. Вымоемся.
- В такой холод?! - с ужасом произнес Виктор.
- Иначе замерзнем, - наставительно произнесла Тэль.
Холод с каждой минутой все крепче вцеплялся в их мокрую одежду невидимыми когтями.
- Бежим! - Тэль потянула Виктора за руку. И они вновь побежали.
Осенний лес многозвучен и мягок. Он обволакивает тебя, ты погружаешься в него, растворяешься в нем, и вот - уже не идешь - летишь, не чувствуя ног. С Виктором такое случалось нередко - даже в хилых и замусоренных перелесках ридной подмосковщины. Здесь же лес с первого мгновения, с первого вдоха вошел в него; все казалось странно знакомым, хотя многих деревьев Виктор узнать не мог. Вот, скажем, это, корою - граб, а листьями - чистый клен. Или вот - похожее на ольху, а длинные серебристо-золотые сережки на ветвях и вовсе ни к селу ни к городу.
Лес был чужим... и не был. Они с Виктором встретились словно два брата после очень, очень долгой разлуки.
Троп здесь не было. Виктор и Тэль бежали по мягкому ковру палой листвы, проскальзывая сквозь облетевшие кустарники, мимо давно павших лесных исполинов, уступивших свет, воздух и землю молодым. Так бывает всегда, и нечего горевать об этом. Смерть есть орудие Жизни - не более того.
"Пьян я, что ли? Или это от холода?" - мелькнуло у Виктора. Сознание плыло. Гасло, растворяясь в тысячах лесных голосов, что со всех сторон нашептывали ему свои песни. Слов он не понимал... пока откуда-то из небытия вдруг не проступило лицо бабушки Веры. Да! Да, они вот также бежали по ноябрьскому облетевшему лесу, прозрачному и звонкому, уже готовому принять снежный саван - после того, как Виктора слегка засыпало в каком-то овраге. Бабушка уронила туда свой серебряный медальон - единственное, пожалуй, украшение, с которым не расставалась. И он, со всей беззаботной детской готовностью помочь бабушке, стал спускаться по скользкому с