Не время для драконов (Сергей Лукьяненко и Ник Перумов)
К списку книг
строили гномы, когда стало ясно, кто хозяин Изнанки.
***
Озеро быстро осталось позади. Местность постепенно повышалась, лес стал гуще. Приходилось все время пробираться по настоящему бурелому.
Нет таких лесов под Москвой, нет, что ни говори. Но это, кажется, уже перестало удивлять.
- Сейчас будет Кривая Горка, а потом Горка Белая, - тоном строгой учительницы сказала Тэль. - Их одолеем - придется спуститься в Буреломный овраг. Вот он-то и есть самое близкое к Серым Пределам место. Смотреть нужно в оба. Зато потом дорога полегче. Сначала холмы, а за ними и скалы.
К вечеру дойдем... только б до заката успеть.
Виктор не стал спрашивать, почему им надо успеть до заката. Знал и так, что надо успеть, а отчего - не важно.
- Ты точно согрелся? - спросила Тэль, когда они поднимались на Кривую Горку. На взгляд Виктора была она ничуть не кривее Белой, как и Белая - не светлее Кривой, но у названий собственные причуды. - Если заболеешь... нам нельзя задерживаться.
- Не заболею. Ерунда. Я как-то в детстве точно так же... извазюкался с головы до ног, бабушка заставила лезть в озеро.
Тэль хмыкнула.
- И вода похолоднее была, - разговор помогал не чувствовать холод и противное хлюпанье в ботинках. - Грелись потом... вот так же точно, у костра. Домой шли, заплутали, вышли к деревне с яра... обходить уже сил не было. Бабушка спустилась как-то, мне велела прыгать. Прыгнул, поймала, но страху натерпелся.
- Боевая бабушка, - сказала Тэль. То ли одобрительно, то ли с иронией.
- Ты чем-то на нее похожа, - неожиданно для себя сказал Виктор. - А лет через полста...
- Спасибо, - фыркнула девочка.
Несколько минут они шли молча. А Виктор, с проснувшимся интересом, ворочал в памяти ту, давно, казалось бы, забытую историю. Обжигался ли он у костра? Нет, уже не вспомнить. И все равно, похоже. Существует, конечно, закон парных случаев. Но не настолько же!
- Тэль, нам не придется прыгать с тех скал? - спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал шутливо.
- Никто и ничего тебя не заставляет делать, - ответила она.
- Тогда чего я здесь делаю? - мрачно осведомился Виктор.
- То, что сам хочешь.
- Я бы хотел поесть, - честно сказал он. - Даже остатки яичницы бы доел. Вместе со скорлупой.
- Виктор, я бы тоже поела.
Ему, внезапно, стало стыдно. В конце-то концов он - здоровый, крепкий мужик. Идет рядом с девчонкой-подлетышем, и еще ноет...
- Придется поискать ближайший ресторан, - сказал Виктор. - Белая скатерть, серебряные приборы, свеча на столе, теплые тарелки...
- А в тарелках? - с любопытством спросила Тэль.
В голове почему-то вертелись котлеты и пельмени. Ужин холостяка.
Давно он не бывал в ресторанах... с подогретым фарфором, неярким светом, бутылочкой вина в плетеной корзине. И чтобы рядом - красивая юная девушка в вечернем платье.
Виктор покосился на Тэль. Нет, не подходила она на эту роль - ни по возрасту, ни по поведению. Да и он, скажем честно, далек от светского льва.
- В тарелках - манная каша, - мрачно сообщил Виктор. - Холодная, и с комками.
- Не пойдет, - решила Тэль. - Если ты настаиваешь на каше, то ночевать будем голодными и в лесу.
Он растерялся.
- А если не настаиваю?
- Тогда - под крышей. После ужина.
Лес вокруг был все так же девственен и безлюден. Но слова Тэль казались абсолютно серьезными.
- Ты не шутишь? - все же уточнил Виктор.
- За Холмогорьем - поселок. Маленький. Но там проходит Путь, и остановиться есть где.
Что такое Путь, Виктор решил не спрашивать. Наверное, последний раз с ним такое случалось в детстве, когда сам решаешь - для интереса! - не задавать вопросов. Путь так Путь. Холмогорье так Холмогорье. Его не покидало ощущение, что все, с ним происходящее, ему самому понятно - там, в глубине себя он все знал. И что есть Пределы, и что есть Путь, и что есть Холмогорье.
Некоторое время шагали молча. Тэль вообще оказалась не из болтливых.
Подразумевалось