Не время для драконов (Сергей Лукьяненко и Ник Перумов)
К списку книг
сему, здесь стояла осень, однако было еще тепло. По крайней мере, путешествовать в куртке было совсем не дискомфортно.
Мелькнула каменная водокачка, придорожные будки, поезд загрохотал на неуклюжих стрелках.
- Луга... Луга... - донеслось из коридора. - Стоянка десять минут...
"Четыре Дыма" Виктор заметил сразу. Чудовищный паровик, четырехтрубный, словно крейсер "Варяг", и вытянувшиеся за ним обшарпанные вагоны. Похоже, что "Стрела Грома" не зря именовалась дорогим поездом.
Держа под мышкой меч и обливаясь потом, Виктор вышел в тамбур. Никто из Водных не появился.
Два поезда стояли рядом; меж ними кипела густая толпа пассажиров и мелких торговцев; какая-то баба громогласным визгом рекламировала свои несравненные приворотные и отворотные зелья краткого действия, "на полсуток, аккурат для Пути, чтоб не навсегда, значит"; Виктор с некоторым удивлением подметил, что отворотные средства брали в основном мужчины, в то время как женщины, особенно одетые подобротнее и, что называется, "бальзаковского возраста", больше налегали на приворотные...
Стоя на высокой подножке, Виктор огляделся. Оставить без наблюдения выход в коридор он боялся, незащищенная спина вопила от страха громче всего; хотя понятно было, что надежды увидеть Тэль вот так вот, сверху, практически нет.
- Позвольте-ка, господин хороший... - раздалось где-то сбоку, и из стенной ниши вынырнул гном. В волосатой лапе он держал здоровенный чайник.
Отстранив Виктора, гном спустился вниз и, важно раздвигая толпу, смешно заковылял к вокзалу.
Самое время Водным ударить, подумал Виктор. Перехватил меч поудобнее.
И... продолжал смотреть, не в силах больше ни на что решиться. Искать Тэль в этой толпе можно было очень долго.
Над вагоном нависали голые черные ветки. Громадный раскидистый дуб, устоявший, несмотря на подлинное экологическое бедствие.
Виктор не знал, что заставило его поднять взгляд. Ровно за миг до того, как по крыше что-то слегка стукнуло - не сильнее упавшего куска коры или отломившегося сучка. Он замер, инстинктивно отступая в глубь тамбура, острие меча смотрело вверх. Во всяком случае, если они решили ломать крышу, он успеет...
Негромко скрипнуло железо. Потолочный лист отполз в сторону, в темной дыре показалась пара небольших сапожек, за которыми последовали широкие, стянутые понизу синие шаровары, словно у опереточных запорожцев, белая рубаха и, наконец, короткие рыжие волосы. Блеснул золотой лак ногтей.
Миг спустя Тэль мягко спрыгнула на пол. В руке - плотно закрытая плетеная корзинка.
- Закрой, - чуть слышно шепнула она, так, словно с Виктором они расстались всего минуту назад или даже, скорее, не расставались вовсе. - Гном сейчас придет... чтобы не подвести старика...
Виктор мысленно вставил на место отвалившуюся (правда, тоже мысленно) от удивления челюсть и сделал все, как надо. Железный лист повернулся удивительно легко и бесшумно, словно на хорошо смазанных петлях. Когда Виктор вошел в купе, Тэль уже была там. Сидела, забравшись с ногами на плюшевый диван, ловко раскладывая на столике какую-то снедь, настолько аппетитного вида, что у Виктора немедленно заныло под ложечкой. И недостойное истинного мужчины желание как следует отшлепать эту паршивку по голой заднице куда-то сгинуло.
- В Рянске нам надо будет сойти, - впиваясь белоснежными зубками в зеленую мякоть какого-то плода, полушепотом сказала она. - За "Стрелой Грома" теперь следит слишком много глаз.
- А... э... - только и смог сказать Виктор. Тэль деловито сунула ему в протянутую для патетического ораторского жеста руку здоровый бутербродище с толстенным шматом ветчины и зеленью.
- Так было нужно, - сказала она. - Не обижайся, Виктор. Ну можешь... можешь отлупить меня, если хочешь. Выпороть как Сидорову козу. Штаны снимать?
Виктор поперхнулся бутербродом. Склонным к педофилии с одновременной флагелляцией он себя раньше не считал.
- Если бы