Осенние визиты
К списку книг
а кнопка, подтверждающая вызов лифта, маленькая
и неприметная, была вмонтирована в стол. Кроме того, во время
трехминутного движения к поверхности капитан должен был позвонить по
телефону и подтвердить, что в лифте "свои". Этот странный порядок
в_ы_х_о_д_а_ появился в шестьдесят девятом году (коридоров тогда было
только три, а телефон на столе был армейский, железный), после того, как
один из эсперов задушил дежурного, забрал его пистолет, поднялся наверх,
перестрелял охрану и в течении двух часов делал что-то со стационарной
армейской радиостанцией.
Караульный взвод уложил сумасшедшего без особого труда и дальнейших
потерь. Но трехлетняя работа одного из сибирских "ящиков" так и не дала
ответа на главный вопрос: что делал эспер, зоолог по образованию, с
радиостанцией, почему хиленькие кремниевые транзисторы не перегорают при
напряжении двести семьдесят вольт, откуда это напряжение берется, и куда
уходит с антенны, закрученной в виде раковины каури.
Теперь любой последователь бедного зоолога встретил бы наверху, в
"приемной", не только хорошо вооруженную охрану, но и простенькое
устройство, при звуке выстрелов или громких криках запирающее двери и
наполняющее помещение слезоточивым газом.
Если же все было в порядке, то, поднявшись по лестнице из "приемной"
- огромного и тоже подземного комплекса, можно было через подвал войти в
здание Института средств наглядной агитации - режимного предприятия,
призванного повышать моральный дух бойцов когда-то советской, а ныне
российской армии. Из Института, уже без особых проблем, можно было попасть
на старую улочку в центре Москвы. Руководство объекта "пси" тихо гордилось
двумя вещами: тем, что ни одна иностранная держава не знает о его
существовании, и тем, что нигде, даже в Штатах, по данным разведки,
подобного объекта нет.
Мужчина, сидящий сейчас в деревянной комнате, был одним из эсперов
"пси". Насколько он мог судить, их группа насчитывала почти четыре десятка
человек, с тремя другими эсперами он даже был знаком. Приложив некоторые
усилия, он мог узнать точную цифру, но работа в "пси" давно приучила его
не стремиться к излишним знаниям. Через два дня на третий он приходил в
Институт средств наглядной агитации, предъявлял пропуск, спускался на
минус первый этаж, предъявлял другой пропуск, затем произносил в микрофон
стихотворную строфу, которая была паролем этого месяца. Однажды, слегка
охрипнув, он продекламировал бессмертную фразу о дяде, который был честных
правил, но не в шутку занемог. Пролежав полчаса под дулом автомата на
бетонном полу, эспер едва не повторил его судьбу. Уже несколько лет в
"пси" собирались установить систему идентификации по сетчатке глаза, но
пока дальше разговоров дело не шло. Возможно, потому, что польза "пси"
всегда была под вопросом у руководства.
Когда-то мужчина работал во втором коридоре подземного центра.
Отсиживая по двенадцать часов в почти такой же комнате, он занимался очень
странным делом: размышлял, не запущены ли американские или китайские
ядерные ракеты в сторону России? Однажды он почувствовал - болезненно
ясно, почти увидел, как из льдистой серой воды выпрыгивают титановые туши
"Поларисов", зависают, танцуя на огненном столбе, и медленно отправляются
в свой последний путь. Глотая ставший колючим воздух он выбежал из комнаты
ПАРАГРАФ ПЕРВЫЙ: В СЛУЧАЕ ПРЕДВИДЕНИЯ...
и заорал на дежурного за обитым жестью столом,
А ЕСЛИ ОШИБКА? ЕСЛИ БЫ ОШИБКА... ТОЛЬКО БЫ ОШИБКА...
спеша успеть, хотя что можно было сделать, если он увидел
случившееся?
Дежурный, вылавливая телефонную трубку, медленно бледнел. И вдруг
эспер почувствовал, как его отпускает,
РАКЕТЫ УЖЕ НЕ ВЫПРЫГИВАЛИ ИЗ ВОДЫ,