Геном
К списку книг
ных подозрений, которые невозможно
проверить. Косвенные улики, говоря юридическим языком. И томительное
ощущение обмана...
Ким вздрогнула, ее тело вытянулось и застыло. Смешно торчали тонкие
ноги - правая повисла в воздухе, не касаясь пола.
Ким, во что ты влипла?
Эдгар прав - он скован. Незримыми биохимическими путами, заставляющими
его оберегать тех, кто рядом. Он не умеет любить, но разве это заметно по
поведению? Пилоты - идеальные капитаны, их власть зиждется не на силе и
авторитете, а на любви экипажа. И это правильно, и он сам рад тому, что в
него вложена тысячелетиями выстраданная человеческая мораль. Это путы - и
одновременно подарок. Не надо стараться стать лучше, все дано заранее.
Он не может предать Ким.
Он не может позволить себе решить смутные подозрения самым простым и
естественным образом - вырвать из гнезда гель-кристалл и вручить офицерам
безопасности на Гамме Змееносца.
Ему остается лишь ждать... и надеяться, что подозрения - беспочвенны,
совпадения - случайны, а внутри кристалла таится испуганный подросток,
мечтающий обрести человеческое тело.
Алекс закрыл глаза и заснул. Он будет спать ровно два часа. Меньше,
чем рекомендовано, но все-таки вполне достаточно для модифицированной
нервной системы.
Гамма Змееносца не имела пригодных для жизни планет. Одна планета
обугленным камнем вращалась у самой звезды, вторая - нерожденное светило,
холодным газовым комом патрулировала границы системы. Но пространственный
канал был очень удобен - двадцать восемь выходов вели к населенным мирам,
большинство - к человеческим, несколько - на территории чужих рас. Поэтому
Империя построила у устья канала огромную транспортную станцию, поставила
на прикол несколько древних линкоров и стала снимать сливки с нового
транспортного узла. Отсутствие планет оказалось лишь на руку - станцию
метрополия могла контролировать куда легче, чем планетарную колонию, не
возникало необходимости делиться с местными президентами, царями,
гетманами, пашами, ханами.
"Зеркалу" не требовалась ни дозаправка, ни отдых. Корабль вынырнул из
точки выхода, развернулся, описал исполинскую дугу вокруг циклопического
цилиндра станции и пристроился к очереди на вход. Магическое зеркало
канала плыло среди звезд, равнодушное и к ныряющим, и к выходящим
кораблям.
Вахта сейчас была неполная. Появился, поскучал и ушел энергетик,
оставив реактор на минимальном режиме. На миг заглянул Генералов, с
щедростью факира развернул несколько трасс и снова ушел - до входа в канал
оставался почти час. Джанет вообще не появлялась, Ким скучала на боевом
посту, развлекаясь расчетами возможных атак. На всякий случай Алекс
заблокировал ей оружейные порты.
Лишь Моррисон откровенно наслаждался полетом. Каждым крошечным
маневром, каждым незаметным для постороннего глаза пилотским хвастовством
- кто изящнее воспользуется гравитационным полем канала для разворота, кто
аккуратнее встроится в очередь, кто красивее отсалютует коллегам
неуловимым движением корабля.
Сейчас, когда Алекс уже ощущал себя капитаном, он наблюдал за
Моррисоном чуть по-другому. Не с пренебрежением, конечно, нет! С легкой
улыбкой, пожалуй. Так убеленный сединами отец может смотреть на юного
сына, добившегося великолепных успехов в колледже.
- Капитан?
- Слушаю, Ханг.
- Кто производит вход в канал?
- Давайте вы, Моррисон.
- Спасибо.
Секундная пауза. А потом Ханг спросил:
- Каково это - быть капитаном?
- Очень хорошо, Моррисон. Вы никогда не командовали кораблем?
- Только в училище. Но это была древняя "Цапля", и никого в экипаже. Я
и инструктор.
- Аналогично. Наверное, на всех планетах списанные "Цапли" используют
как тренажеры.
- У нас, на Серенгети, были еще "Флами