Геном
К списку книг
отрел на него:
- Мы?
- Конечно, мы. Ты - ее лучший друг. Ты - генный инженер. А я -
человек, в которого Ким влюблена.
- Ну и зачем что-то делать? - Эдгар пожал плечами. - Теперь у нее есть
работа, пока она ею довольна. Когда Ким обнаружит свои особые способности,
когда захочет большего - тогда и надо будет волноваться. Но я надеюсь, что
к тому времени получу живое тело.
- Все может быть. Вот только что делать с проблемой ее влюбленности в
меня?
- Не влюбленности, а любви, - поправил Эдгар. Помолчал, сухо добавил:
- Я не имею ничего против ваших встреч. Это естественная потребность, так
что...
- Ей нужен не секс. Точнее - не только секс. Кстати, зачем это было
сделано? Агент должна влюблять в себя окружающих, согласен. Но влюбляться
самой?
- Любовь такая странная вещь, Алекс... - Парнишка поднялся, прошелся
взад-вперед, заложив руки за спину. - Много раз пробовали создать гейш,
которые будут влюблять, оставаясь холодными и безучастными, выполняя свою
работу, но не тратя эмоций. Обольстительная внешность, актерские
способности, ум, феромоны... Все впустую, Алекс. Для гарантированного
обольщения любовь со стороны гетеры тоже должна быть искренней. Как только
цель достигнута - гейша получает возможность разлюбить объект... тяжело, с
переживаниями и печалью, но обретает свободу. Но вначале гейша любит сама.
Сколько бы ни было отпущено сроку - пятнадцать минут на минет или
несколько лет в роли эскорт-девушки, любовь гейши неподдельна.
Эдгар явно увлекся. Алекс как зачарованный следил за тощим пареньком,
что бродил вокруг карикатурного трона, поправляя очки и препарируя "самое
великое" из человеческих чувств.
- Любовь! О, Алекс, ты ведь даже не можешь понять, что это такое,
настоящая любовь! Безумие, радостное и добровольное; всеобъемлющее пламя,
чей жар сладостен и мучителен одновременно. Любовь матери к детям, любовь
патриота к родине, любовь естествоиспытателя к истине - все меркнет перед
настоящей, подлинной, всеобъемлющей любовью! Поэты слагали стихи, живущие
тысячелетиями, завоеватели проливали реки крови. Простые, ничем не
примечательные люди вспыхивали как сверхновые, сжигая свою жизнь в
ослепительной вспышке, яростной и безудержной. Любовь... любовь. Тысячи
определений, поиск нужных слов... будто звуки способны передать эту
древнюю магию. Любовь - это когда счастлив тот, кого любишь... любовь -
когда весь мир сосредоточен в одном человеке... любовь - чувство,
равняющее нас с Богом... Не подступиться! Не выразить словами - только и
выражать не надо, каждый поймет, каждый испытывал этот сладкий дурман.
Ведь даже все расы Чужих умеют любить, Алекс! Нечеловеческой любовью - но
очень и очень похожей. Тайи не ведают, что такое юмор. Брауни не способны
на дружбу. Фэнхуан неведома мстительность. Масса человеческих эмоций
является уникальной, но при этом и мы не можем постигнуть... э... ну, к
примеру, свойственного Цзыгу ощущения рассвета... Зато любовь - есть у
всех рас!
- Теперь - не у всех, - просто сказал Алекс.
Эдгар осекся. Вздохнул.
- Да, конечно. Мы пошли дальше всех чужих рас, Алекс. Мы научились
менять собственное тело, а потом - и собственную душу. Вырезать одно,
пришивать другое.
- Пришивать?
- Это такой древний термин. Тогда для скрепления ткани пользовались
тонкими нитями...
- Спасибо, я уже понял. А правы ли мы, Эдгар? Ты знаешь, что Джанет
пошутила с нашими гостьями Цзыгу?
- Откуда? Ты же отключил меня от внутренних камер корабля.
- Она подсунула Чужим анисовый коктейль. Алкалоиды аниса действуют на
Цзыгу как наркотик правды.
Эдгар звонко рассмеялся:
- Здорово! И что?
- Одна из Цзыгу заявила, что человеческая раса обречена. Что мы
слишком далеко зашли по пути изменений. Что род человеческий утр