Калеки
К списку книг
онов, а холодным разумом эмоции не
прочувствуешь. Я не могу заниматься сексом - у меня нет эрогенных зон. Я
не могу родить - у меня нет ни матки, как у тебя, ни завода по постройке
другого корабля. Что во мне от женщины? Чуточку кокетства, чуточку
непоследовательности, чуточку стремления нравиться. Ну и конечно,
желание, чтобы рядом был достойный партнер. Сильный партнер.
Вероника кивнула:
- Понимаю. Ты очень красивая, Роза. И как корабль, и как человек - я
имею в виду твои портреты. Ты сама их рисуешь?
- Каждая женщина умеет заниматься макияжем.
- А ты никогда не думала, что могла бы обрести человеческое тело?
Алекс переглянулся с Демьяном. Боец страдальчески поднял глаза к
потолку, едва заметно пожал плечами.
- Думала, - спокойно ответила Роза. - Но это не выход, Вероника. Я -
корабль. Я вижу мир иначе, чем вы. Даже пилот, подключенный к моему
восприятию, получает лишь сотую долю моей информации о мире. Ты бы
согласилась, чтобы тебя связали по рукам и ногам, заткнули уши, завязали
глаза и подвесили в антигравитационном поле? А ведь я испытаю нечто
подобное, если меня поместить в человеческое тело. Человеку -
человеческое, Вероника. Но верно и обратное, человеческое - человеку. И
никому другому.
- Человеку - человеческое... - задумчиво сказала Вероника. - Спасибо,
я поняла твою точку зрения.
- Теперь моя очередь задать вопрос, - произнесла Роза. - Твой голос
изменился, когда ты говорила про обретение человеческого тела. С чем это
связано?
- Ты наверняка знаешь, - сказала Вероника. - Информация есть в
открытом доступе, хотя бы частично. А судя по тому, как ты
приветствовала Трейси, ты выяснила, кто мы такие.
- Кое-что я знаю, - согласилась Роза. - Но ведь сейчас мы говорим
запросто, будто две подружки? Поделись со мной своей печалью.
Вероника усмехнулась, и Алекс понял ее мысли. Пациент лечил врача! Но
психолог сама напросилась на эту ситуацию.
- Это случилось пять лет назад, Роза. Тогда я уже работала в команде
Алекса. После операции по восстановлению корвета Тайи мы отдыхали на
Эдеме. Ко мне прилетел сын... обычно он жил на Земле.
- Ты - традиционалистка, - сказала Роза.
- Да. Я сама выносила и родила ребенка, сама вскормила его грудью,
выкупила у государства и отдала на воспитание бабушке и дедушке.
- Своим родителям.
- Да. Кириллу было шесть лет. Мы ехали с ним из космопорта, когда в
машине отказало управление. Потом выяснилось, что это была диверсия...
впрочем, это как раз не важно.
- Люди из секты Перворожденных, им не понравилось, что мы
восстановили корвет Тайи... - негромко пояснил Демьян. - Я их всех потом
убил.
Алекс укоризненно посмотрел на бойца, и тот замолчал.
- В машине сработали аварийные системы, - продолжала Вероника. - Но
как оказалось, они не были конфигурированы на спасение ребенка. Кирилл
пострадал... очень сильно. Мы не успевали к центру критической медицины.
Но у нас был трансмиттер сознания.
- Но трансмиттер не способен хранить информацию, - негромко сказала
Роза. - Вам нужен был гель-кристалл.
- Гель-кристалла не было. Я переписала сознание сына в свой мозг.
- Очень опасная затея.
- Возможно. Зато Кирилл жив и может мыслить. Но он... как ты
говорила? Связан по рукам и ногам, с закрытыми глазами и ушами, в
антигравитационном поле... Он ничего не чувствует, не воспринимает
окружающий мир. Он живет в темной пустоте, и единственное, что у него
есть, - мой голос. Я рассказываю ему о том, что происходит вокруг. Учу.
Воспитываю. Все это - внутри меня, в моем сознании.
- Это очень тяжело, Вероника, - сказала Роза. - Почему ты до сих пор
не дала сыну тело? Ты этого не хочешь?
- Хочу больше всего на свете! - Вероника замолчала. Оглянулась на
Алекса. Алекс ободряюще кивнул. - Я хочу, чтобы мальчик