Царь, царевич, король, королевич...
К списку книг
ленно прошествовал к двери, бросил последний
взгляд на вышивальщиц, горестно вздохнул и вышел в коридор. Иван
прикрыл дверь и наступило тягостное молчание.
- Как дела на Руси? - первым не выдержал Кубатай.
- Спокойно, - с достоинством ответил Иван. - А на Большой
Земле?
- Да тоже ничего... Погода скверная стоит, все дожди да дож-
ди...
Разговор не клеился. Мудрец прятал глаза и смущенно ковырял
пальцем в ухе, Иван страдал неподвижно.
- Как Марьюшка? - спросил он наконец.
- Ничего... привыкает. Сына вот родила недавно.
- Сын - это хорошо! - свирепея начал Иван.
- Иваном назвали... - продолжил хитрый Кубатай.
Дурак поперхнулся и робко спросил:
- Так что ж, помнит меня Марьюшка?
- А как же! - оживился Кубатай. - И я помню, и она. Порой
вздохнет, да и скажет: "Люблю, мол, тебя, Кубатай, а Иван-то все
равно перед глазами маячит! Эх, жизнь непутевая..."
- Значит, так, - решил Иван. - Не держу я на вас обоих зла.
Что делать, раз уж так повернулось... Приезжайте в гости, пображ-
ничаем. А сейчас дело у меня к тебе есть.
- Какое? - спросил обрадованный Кубатай.
- Велено тебя с толмачом к князю Владимиру доставить. На
предмет вашей благонадежности. Советник новый, Гришка Распутин,
чего-то против тебя имеет.
- Не пойду! - завопил Кубатай. - И не проси!
- Да я и не прошу, вобще-то. Возьму вас с толмачом под мышку,
да и отнесу в темницу. Делов-то...
Снова наступила тишина. Мудрец откашлялся и укоризненно ска-
зал:
- А говорил: "зла не держу"...
- Так не держу ведь! Приказ князев!
- За приказами легко прятаться. Эх, Иван...
- Да я не причем!
- Знаю, знаю... Как приедет Марьюшка меня разыскивать, скажи:
сгинул, мол, Кубатай, в застенках княжеских, велел кланяться, сы-
ночка одной подымать... И не забудь уточнить, что ты - не причем.
Несколько мгновений Иван-дурак простоял столбом, нервно жуя
воздух, потом из глаз его покатились слезы.
- Ой... ой, доля моя тяжкая... и зачем я пошел тебя искать?..
Кубатай ждал.
- Бегите! - решил Иван. - Бегите с Руси, нехристи! Да побыст-
рее!
- Будет сделано, Иван! - оживился Кубатай. - Береги себя, в
гости приезжай, будет что нового - пиши! Смолянин!
Из дверей показался растрепанный толмач.
- Надо менять дислокацию, - сообщил ему мудрец. - Против нас
строят козни!
И чужеземцы рванули по лесенке. А Иван-дурак, поглядев им
вслед, зашел в горенку.
Вышивальщицы встретили его появление удивленным писком.
- Ну что, девки, будем визжать, или медовуху пить? - мрачно
спросил Иван.
- Медовуху? - оживились златошвейки.
- Ее самую, - Иван достал из-за пазухи бутыль медовухи и че-
кушку царской водки, припасенные в каком-то трактире. - Сладенькое
- дамам, а нам, богатырям - напиток покрепче!
И начался девишник.
Долго ли, коротко ли топил Иван свое горе горькое да измену
нежданную, то неведомо. Только под утро вышел он из терема, прово-
жаемый вздохами златошвеек, взял у старика служивого, укоризненно
качающего головой, булаву и побрел куда глаза глядят.
На то, что три богатыря запропастились куда-то и не дождались
его, Иван особого внимания не обратил. А зря! Дело было так...
Отпущенные благородным Иваном нехристи вихрем слетели по
лестнице, и уж совсем было собрались убегать, как вдруг...
- Мудрец с толмачом! - завопил Алеша Попович, протягивая к
бедным чужеземцам карающую длань. - Никак убегли от Ивана?
- Он нас сам отпустил! - неосторожно сообщил Кубатай.
- Погубит Ваню доброта, - покачал головой Алеша Попович. -
Совсем парень умом тронулся - на гнев княжий нарывается!
- Ничего, мы его спасем, - решил Илья Муромец. - Отведем ба-
сурманов в темницу, а сами скажем, что их Иван поймал.
Так и сделали. Подхватили чужеземцев, бросили поперек