Царь, царевич, король, королевич...
К списку книг
ступников! И негодяя Мориарти тоже!
Некоторое время мы молчали, глядя в догорающий камин.
- Холмс, пальните в потолок, - попросил я.
- Зачем?
- Пусть Хадсон принесет нам еще шампанского...
- Доктор Ватсон! Пожалейте миссис Хадсон. Достаньте бутылку
сами...
- Холмс, пальните, - продолжал настаивать я. - Понимаете...
после Афганистана я полюбил запах порохового дыма...
- О! Понимаю... Но Ватсон, полночь уже минула.
- Ну и что?
- Истек срок нашего с Хадсон пари. Она не обязана сносить мои
прихоти. Увы... увы...
Я понял, что шампанского мне не дождаться. А Холмс горестно
продолжил:
- Увы... увы... О, женщины...
Перед лицом надвигающейся катастрофы я мог позволить себе
быть бестактным:
- Холмс, мы скоро погибнем... ответьте же мне, вашему предан-
ному другу и биографу. Почему вы не женаты?
Шерлок помолчал. Потом взмахнул рукой, уронив при этом пустую
бутылку и тихо сказал:
- Что ж, теперь я могу признаться. Правда такова... ох, Ват-
сон. Итак, когда мы с моим братом Майкрофтом были еще детьми, про-
изошло событие, повлиявшее на всю нашу жизнь...
Я весь превратился в большое оттопыренное ухо. Узнать напос-
ледок одну из тайных черт моего друга - что может быть более дос-
тойным завершением жизни? Но Холмс не успел докончить...
- Че, не ждали? - резанул знакомый голос... и из распахнувше-
гося гардероба высунулся Смолянин. За ним жизнеутверждающе поблес-
кивала лысина Кубатая.
- Бог мой! - Шерлок вскочил, с трудом удерживая равновесие, и
бросился к потомкам. - Кащей повержен? Мир спасен?!!
- Хрен там, - вздохнул Смолянин, выпутываясь из разнообразных
одежд Шерлока, висевших в гардеробе. Чего там только не было - от
немецкого мундира до дамского бального платья, и все это сейчас
обвивало голые ноги переводчика, стесняя его передвижение. - Эта
падла всех нас победила! Костю... ох, не хочу вспоминать. Сфинксов
и нас в настоящую реальность выкинул...
- Но мы еще не сдаемся! - жизнерадостно заявил Кубатай. - Мы
еще побрыкаемся! Для начала мы решили вновь объединиться с вами.
Ватсон, у вас найдется глоток виски?
- Генерал, вы же не пьете! - ужаснулся Смолянин.
- Отставить! - сверкнул глазами Кубатай, и после неизбежной
суматохи мы расположились у столика. Потомки выпили, и Кубатай,
откашлявшись, сказал:
- Произошло следующее...
И начал с того, что случилось с бедным Костей. Холмс схватил-
ся за голову, подлил себе из бутылки и мрачно повторил:
- В муху... - И тут же вскричал: - Муха! Ватсон!
Я тоже вспомнил про свой недавний удар, вскочил, и в ужасе
осмотрел пол. Хладный мушиный трупик лежал совсем рядом. Я бережно
положил его на ладонь, поднес к свету. Все сгрудились вокруг.
- Неужели? - простонал Смолянин. - Костя! Чувачок!
Муха лежала на спинке, безвольно обмякнув в моей ладони. Тон-
кие ножки трогательно обвисли. Какая-то неземная печаль и смирение
читались в ее позе. Тощенькое тельце казалось невесомым. А ведь
как славно она еще недавно жужжала надо мной... О Боже! На мгнове-
ние мне показалось, что мушиные ножки дрогнули... Увы. Это неволь-
ная слеза исказила зрение.
- Убийца! - мрачно глядя на меня произнес Кубатай. - Ребен-
ка... Газетой... Можно сказать - на взлете!
- Я не хотел! - простонал я, заливаясь слезами раскаяния и
подумывая, не упасть ли в обморок. - Я не знал!
- Маньяк... - процедил Смолянин. - Он был такой веселый, веж-
ливый мальчик! Русский язык знал!
- Похоронить бы надо... как положено... - пробормотал Холмс,
озираясь. - Где тут горшок с геранью? Или в сад выйдем?
Кубатай всхлипнул. Достал платок, промакнул глаза... и неожи-
данно спросил:
- Слушайте, а вдруг это другая муха? Обычная?
Мы задумались. Я временно прекратил плакать, отставил мысли
об обмороке и стал