Царь, царевич, король, королевич...
К списку книг
хнул рукой Кубатай, нервно поглаживая
саблю - скажу лишь, что мы из другого мира.
- Помните, как у Стругацких в "Понедельнике", - встрял Костя,
который явно стремился загладить проступки брата, - там машина бы-
ла, типа велосипеда...
- Ясно, догадался, - заявил писатель постарше и полысее. -
Они из вымышленного мира; из книжки, которую, вероятно, мы еще на-
пишем.
Костя прыснул, но промолчал. А Стас ехидно произнес:
- Это еще посмотрим, найдется ли у вас время на писание.
- Что-что? - хором заволновались толстоватый и лысоватый.
- Ну... - начал объяснять Стас. - Я с помощью своей магичес-
кой силы мир переделать решил, потому что писателям поверил. О
том, что если детям власть дать, они все устроят как надо. И пере-
делал. Еще хуже стало. Все писатели врут. Так что я вас накажу за
вранье. Правьте вместо меня!
- Погоди, мальчик, - остановил его писатель помоложе. - А ты
эту свою силу магическую тоже нам передашь?
- Не, - ответил Стас. - Нельзя такие вещи, как магия, писате-
лям доверять. Она их портит. По себе знаю.
- Стас, жалко же людей. Как они все это расхлебают... - ти-
хонько сказал брату Костя. Стас вздохнул.
- И чего я сегодня такой добрый? Ладно. Что б вам полегче бы-
ло, вызову я сейчас к вам всех своих министров и советников.
Посмотрев на Костю, Стас ухмыльнулся чему-то, понятному лишь
им, и добавил:
- Включая Тайных! Все. Работайте.
Он повернулся к двери. Кубатай, ехидно улыбаясь, раскланялся
и, подхватив за руку Смолянина, направился к выходу. Следом двину-
лись и мы, оставив растерянных писателей оглядываться и ожидать
появления советников. За дверью Стас остановился, взмахнул руками
и сказал:
- Бамбара-Чуфара! Ерики-Морики! Перейди вся полнота власти к
этим двум писакам! И явитесь к ним для доклада все мои советники и
министры! Все разом!
- Садист ты все-таки, - вздохнул Костя.
_Глава восьмая, грустная, в которой Стас собирает
_пожитки и прощается с Решиловым, после чего все мы
_прощаемся друг с другом и отправляемся в разные стороны.
_(Рассказывает Костя.)
Произнеся свое заклинание, Стас с блаженным лицом приник к
двери. Я подумал и сделал то же самое. За дверью творилось черт
знает что! Свежерасколдованные писатели пытались навести порядок,
малолетние советники и министры орали, ревели и звали Стаса и мам.
Гремел бас Решилова, пытающегося всех успокоить. Обстановка, в об-
щем, была взрывоопасная.
- Ходу! - скомандовал Стас. И мы двинулись от его тронного
зала в спальные апартаменты, потому что Стас хотел собрать памят-
ные вещи. Ни Кубатай со Смолянином, ни Холмс с Ватсоном его не то-
ропили - видать, боялись, что может передумать. Кащей, который и
впрямь утратил свой западлизм, вяло брел следом.
Шапку Мономаха я Стаса уговорил оставить. Потому что это
культурное достояние этого мира. И усыпанную бриллиантами шпагу,
которую Ее Величество, королева Великобритании подарила, тоже. А
вот свой портрет работы художника Вальехо, Стас забрал. Он на нем
был очень красивый. Стоял на горном утесе, одетый только в жестя-
ные плавки и ножны от меча, а рядом на коленях стояла девочка,
одетая еще проще. Меч Стас держал в высоко поднятой руке, не то
пытаясь проткнуть мрачные черные тучи, не то изображая громоотвод.
Стас сказал, что портрет повесит над кроватью.
И вот когда мы совсем уж было собрались, в апартаменты вор-
вался писатель Решилов. Растерянно нас оглядел, подошел к Стасу и
тихо-тихо, осторожно-осторожно спросил:
- Стас... Ну, ты чего?
Стас затоптался на месте и, глядя в сторону, отозвался:
- Я ничего... Ухожу. Вот...
- Что с тобой?
- Со мной? - Стас неуверенно улыбнулся. - Все в порядке.
Сцена эта была такая трогательная, что я вмешиваться не стал,
а тихонечко сел ря