Планета, которой нет
К списку книг
оя вахта.
Я пожал плечами и молча вышел из рубки.
Когда Данька попросил Эрнадо показать ему фотографию Храма, он
действительно задал очень интересный вопрос.
Фотографий Храма в природе не существовало. Равно как и видеопленок,
кристаллографий и кинофильмов. Храм не позволял фиксировать себя на любом
из существующих видов носителей информации. Природа этого оставалась
загадкой - одной из миллионов загадок Храмов.
В лучшем случае место Храма на фотографии занимало расплывчатое
пятно. В худшем - засвечивалась вся пленка. Магнитные носители информации
просто стирались, прочнейшие кристаллы оптической записи разрушались.
Храмы словно считали себя нефотогеничными и упорно препятствовали любой
попытке запечатлеть их. Тем планетам, где Храмы до сих пор оставались
предметами поклонения, приходилось довольствоваться картинами
многочисленных художников, избравших целью своего творчества огромные
зеркально-черные шары. Надо признать, что выглядели эти своеобразные иконы
весьма впечатляюще. Некоторые по точности изображения немногим уступали
фотографиям...
Я вспомнил, что на планете Схедмон было что-то вроде музея,
посвященного Храмам, и решил непременно выкроить полдня, чтобы показать
его Даньке. Картинная галерея в музее была великолепной. А потом можно
будет устроить экскурсию к Храму Схедмона.
Приняв душ и повалявшись полчаса на кровати, я выбрался из каюты.
Дремлющий на кресле Трофей проводил меня пристальным взглядом узких желтых
глаз и вопросительно тявкнул.
- Место, - приказал я и почесал пса-кота за ухом.
Странный зверь был потрясающе смышленым. Это еще больше усиливало мою
неприязнь к пэлийцам - если только ей было куда увеличиваться.
Войдя в лифтовую кабину, я набрал номер тренировочного зала. Обычно
это самое оживленное место на военном корабле, но мой экипаж был настолько
малочислен, что я надеялся позаниматься с мечом в гордом одиночестве...
Надежды не сбылись. Посередине маленького круглого зала стоял Клэн и
лениво отмахивался мечом от Ланса и Редрака. Клинки у обоих пилотов были
уже порядочно укорочены. В сторонке от них лежал на полу Данька, крутя в
руках маленький фотоаппарат. Он явно решил заснять бой в необычном
ракурсе.
При моем появлении тренировка прекратилась. Пилоты отправились к
стойке с оружием - менять мечи, Данька вскочил с пола, навел на меня
объектив и сфотографировал, прежде чем я успел согнать с лица недовольное
выражение. Клэн остался стоять, опустив меч. Я заметил, что кожа у него
обрела легкий оранжевый оттенок - как у стен тренировочного зала.
- Ты хорошо дерешься, - сказал я.
Клэн кивнул.
- Я специализировался на рукопашном и близком бое. Ничего лучше
одноатомного меча для схватки в нейтрализующем поле не придумано.
- А плоскостные диски? - ревниво спросил я.
- Оружие против толпы. Шоррэй доказал, что настоящему профессионалу
они не страшны.
Я не стал спорить. У Шоррэя была нечеловеческая реакция, он мог
уклониться от летящих дисков, а для меня это навсегда останется
недоступным. Но кто знает, какую скорость движения в бою считают
нормальной клэнийцы...
- Прошу капитана о спарринге, - продолжил Клэн.
- Не думаю, что окажусь интересным соперником, - с долей сожаления
ответил я. - Уровень подготовки у меня, Ланса и Эрнадо примерно равный. У
Эрнадо, наверное, повыше.
Клэн слегка улыбнулся - первый раз за все время на корабле. И сказал:
- Я видел твой бой с Шоррэем. Это пример, когда предельное мастерство
встретилось с запредельным. Запись поединка показывают на всех циклах
обучения в клэнийских школах. Усыпление бдительности соперника,
использование его атаки для подгонки величины собственного меча,
предугадывание решающего удара, уклонение в момент неизбежности удара,
вспарывающий выпад в падении, ис