Стеклянное море
К списку книг
хрупкую льдинку. Но в твоем разуме не барьер - дыра.
Из твоего разума вырвали часть. Если я сложу другой узор чувств - он не
будет твоим. Я же не землянин... не мужчина... не ты.
- Как мне жить, Тьер?
Слова застревали в горле. Зачем я спрашиваю, какую мудрость хочу
услышать от маленькой девочки, пусть и умеющей "играть с памятью"?
- Тебя лишили друзей и любимой, брат. Те, кто сделал это, сильнее
любого человека. Но можно написать сожженную книгу заново, можно
переиграть бой, можно отстроить разрушенный дом. Главное - жить. Ты
помнишь, каким был, - память поможет тебе.
- Спасибо, Тьер. Я попытаюсь.
Во мне не было веры - лишь благодарность. Признательность,
благодарность, вина - все то, что часто предшествует любви.
Возможно, я и смогу полюбить заново. Но не Тьер я должен любить -
прости меня, девочка с Клэна, пытающаяся думать как землянин. Я должен
полюбить Терри. Потому что никогда не позволял унижать себя, отнимать то,
что считал своим. Я такой, какой я есть, со всем плохим и хорошим, что
смешалось в душе. Я как Дом на Клэне, неделим. И не всемогущим Отрешенным
помогать мне "стать лучше".
- Летим к Дому? - спросила Тьер.
- Подожди, - попросил я, по-прежнему не открывая глаз. - Три минуты,
Тьер.
Я привлек ее к себе, опустил голову ей на колени - твердые, как
сталь, уже через мгновение ставшие мягкими, живыми.
- Спасибо, что можешь быть такой, Тьер, - прошептал я. - Дай мне
запомнить тебя.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОТРЕШЕННЫЕ
1. ДЕНЬ СОЛНЦА
- Ты уверен, что защита не нужна, брат?
Капитан клэнийского крейсера "Алер" был ниже меня на голову и казался
хрупким, как подросток. Но спорить с таким капитаном решился бы лишь
безумец. Даже вопрос у клэнийца звучал как приказ...
С трудом сбросив оцепенение, я улыбнулся:
- Спасибо, брат. Защита не нужна - Ар-На-Тьин моя планета. Друзья уже
ждут меня.
- Твои друзья - друзья Дома Алер. Дверь для них открыта всегда, -
абсолютно серьезно произнес капитан. - Пусть приходят, когда хотят. Я
встречу их с радостью - и почувствую любовь. Они вправе прийти, брат.
- Я скажу им, брат, - ответил я. Спокойно. У клэнийцев нет разницы
между мужчинами и женщинами - ни в боях, ни в сексе. И слова капитана при
всей их двусмысленности - знак уважения.
- Катер ждет тебя, брат. Но если хочешь - мы опустим корабль на землю
Ар-На-Тьина.
- В этом нет нужды, брат. Мне хватит катера.
- Мягкой посадки и удачного боя, брат. - Клэниец коснулся моей руки,
и в касании этом было все - и забота отца, и почтение сына, и внимание
брата. - Если ты умрешь - мой корабль отомстит за тебя...
У клэнийцев нет разницы между словами "умрешь" и "погибнешь".
- ...если мы не справимся - род Алер отомстит за нас, если наша семья
погибнет - Клэн решит, достойны ли мы мести. Иди спокойно, брат.
Я кивнул. Для клэнийца страшно умереть неотмщенным - сама смерть их
не пугает. Или же они делают вид, что не пугает.
Безлюдными коридорами, скоростными лифтами и ярусными транспортерами
крейсера я добирался от рубки к шлюзу "Алера". Вахтенный, девушка лет
двадцати, кивнула мне: "Счастливо, брат". Я кивнул в ответ. Спасибо, Дом
Алер, спасибо, Клэн. Мне никогда не стать клэнийцем - но я уважаю ваш
путь.
В катере, знакомство с системой управления которым позволило скрасить
сутки путешествия от Клэна до Ар-На-Тьина, я в последний раз включил
систему внутренней связи. Капитан крейсера вновь приветствовал меня
взмахом руки - словно мы не виделись несколько дней. Клэнийцы каждый раз
расстаются навсегда, слишком часто их подстерегает смерть.
- Если на Ар-На-Тьине случится беда - мы придем, брат. Придут все
корабли Дома Алер.
- Это случится скоро, - честно сказал я. Капитан не опустился