Сегодня, мама!
К списку книг
ул его в
котел.
Толпа ахнула, а я зажмурился от страха и жалости.
- Слава тебе, Ра, высокий могуществом, ставший сам, не имевший
матери, - нараспев затянул Гопа. - Растут деревья по воле твоей, и родит
пищу поле. Покорны тебе небо и звезды. Корона крепка на челе твоем,
подчинены тебе смертные, подвластны и боги. Вкуси же даров наших и будь
милостив к нам отныне. Ладно?
Из паланкина высунулся Неменхотеп:
- Достаточно, - крикнул он. - Вытаскивайте. А этого, - кивнул он в
мою сторону, - сюда, поближе.
Меня подвели вплотную к подмосткам. Тело братишки уже достали и
положили на землю, но я не мог заставить себя взглянуть на него. За спиной
раздался горький девчоночий плач, и я узнал голос Хайлине. Сунув руки в
карманы, я щелкнул переключателями обоих дистанционных блоков. С полминуты
стоял, не открывая глаз, и мне казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Но
вдруг со всех сторон перепуганно заахали. И тогда я, наконец, на Стаса
посмотрел.
А выглядел он не так уж и страшно. Уже не страшно. Ожоги на его руках
и ногах затягивались так стремительно, что уже секунд через двадцать
трудно было поверить, что он только что варился в кипятке. Лицо его быстро
приобретало нормальный цвет, и он еле заметно вздохнул. От радости я хотел
кинуться к нему и расцеловать, но вовремя спохватился, театрально взмахнул
руками и прокричал:
- Эники, беники ели вареники! Эники, беники, клос, вышел пузатый
матрос!
Стас передернул плечами и сел.
Люди вокруг истошно заголосили и рухнули на колени.
Стас оглядывался вокруг так, словно очнулся от глубокого сна и не
помнит, где находится.
- О, Осирис, ты - бог могучий, - заорал Гопа, возбужденно прыгая
вокруг нас. - Нет бога, подобного тебе! Как сам ты воскрес после битвы с
Сетом, так и слуги твои легко возвращаются к жизни! - Он явно решил
использовать сотворенное нами чудо в целях укрепления своей религиозной
власти.
Кто-то схватил меня за руку. Я обернулся. Нетерпеливо переминаясь с
ноги на ногу, передо мной стоял Неменхотеп.
- Прости мне мое неверие, верный слуга Осириса, - забормотал он
заискивающе, - я был не прав. Осознал. Раскаиваюсь. Забудем прошлое и
станем друзьями. Давай, лечи меня.
И тут меня просто затрясло от ярости. Слишком много я пережил.
- Э нет, фашист! - закричал я. - Все не так просто! Ты оскорбил
верного слугу Осириса, и теперь мое заклинание не подействует, пока ты сам
не искупаешься в кипящем масле!
- Да брось ты, - проникновенно сказал фараон, - давай так, без масла,
а? Попробуем?
- Ну, давай, попробуем, - мстительно усмехнулся я и, сунув руки в
карманы, выключил дистанционные блоки. - Стас, дай ему браслеты, -
обернулся я к брату.
Тот, все еще ошалело поглядывая по сторонам, снял браслеты с рук и
протянул их фараону. Неменхотеп проворно натянул их на запястья.
- А как застегиваются? - кротко заглянул он мне в глаза.
Я застегнул браслеты.
- Ну, давай, говори заклинание, - поторопил фараон.
- Что ж, пожалуйста. Как и в прошлый раз я взмахнул руками и
возвестил:
- Эники, беники ели вареники! Эники, беники, клос, вышел пузатый
матрос!
Фараон замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Потом неуверенно
кашлянул и тут же зашелся в болезненном приступе.
- То-то, - сказал я. - Лезь в котел.
Стас уже оправился от шока и теперь злорадно засмеялся.
- Классно, Костя, - сказал он по-русски. - Так ему! Знаешь как
больно!
Неменхотеп затравленно огляделся. И его взгляд остановился на
отоспавшемся благодаря пастилке Толяро военачальнике.
- Доршан, - позвал он. - Подь сюда.
Тот подскочил к нам и сразу вполголоса спросил меня:
- У тебя этих штук больше нету, а? Так спалось славно! Хочешь, на
дротик поменяемся? Наконечник, между прочим, не бронзовый, а золотой...