Сегодня, мама!
К списку книг
скачок в будущее, и если энергии ему
будет достаточно, он доставит в ваше время всех четверых, если же нет, он
остановится где-то на полпути, и там нам придется вашу самку высадить. Вот
так. И вряд ли мы сможем придумать что-нибудь другое.
Тишина, возникшая в рубке после этой его речи была еще тягостнее, чем
в прошлый раз. Лина тревожно на нас поглядывала.
- А может дотянем? - с надеждой спросил Стас.
- Может и дотянем, - ответил Шидла. - Но не уверен.
- Тогда, может, ей лучше здесь остаться? - набравшись мужества,
спросил я.
Стас жалобно глянул на меня. Потом веско сказал:
- Пусть она сама решает.
...Почти два часа понадобилось нам со Стасом, чтобы лишь в самых
общих чертах втолковать Лине, что к чему. Девчонка она оказалась в
общем-то сообразительная. В конце концов она сказала:
- Мальчики, ну что тут рассуждать? Дома у меня нет никого - ни папы,
ни мамы, ни друзей. Там меня ничего не держит. А так есть надежда, что мы
все-таки будем вместе. А не получится... Какая мне разница, в каком
времени жить? Хуже, чем у нас, наверное, нигде нет.
- "Никогда", - поправил я ее машинально, а сам подумал, что она еще
ничего не знает ни про инквизицию, ни про Гитлера... И еще подумал, что
она мне все-таки по-настоящему нравится.
Я обернулся к Шидле и сказал ему о решении Лины.
- А я давно уже все настроил, - грустно усмехнулся он. - Я ведь знал,
что она ответит. У нее хорошее лицо. Общаясь с вами, я уже начал
пересматривать свое отношение к людям. А теперь пересмотрел окончательно.
Если даже в такой древности... Ладно, пристегивайтесь.
И еще через несколько секунд мы помчались через века.
Когда отступило обычное при этом головокружение, я смог наблюдать за
табло времени. Когда началась наша эпоха, у меня радостно екнуло сердце.
Вот хроноскаф проскочил первое тысячелетие, и мы со Стасом обрадованно
переглянулись. 1112, 1680, 1937... У меня задрожали коленки... 1966!.. И
все. Стоп. Красные цифры на зеленом поле прекратили свой стремительный
бег.
Мы снова переглянулись. Но радости в наших взглядах на этот раз уже
не было.
- Куда будем приземляться? - спросил Шидла мрачно.
Я обернулся к Лине. Она смотрела на меня с ожиданием.
- Не дотянули? - догадалась она по выражению моего лица.
- Не дотянули, - подтвердил я.
- Сколько?
- Мама родит меня только через тринадцать лет. А его, - кивнул я на
Стаса, - еще через год.
- Ну, это не так уж много, - грустно улыбнулась она.
Стас отвернулся, чтобы мы не видели, что творится с его лицом. Потом
сказал Шидле с отчаянием в голосе:
- Я тоже останусь здесь.
- Нет, - твердо ответил сфинкс. - Тогда все было зря. - И,
повернувшись ко мне, повторил: - Куда будем приземляться?
Я перевел его вопрос Лине. Она пожала плечами:
- Все равно. Может быть, в ваш город?
- Нет, - сказал Стас, - у нас зимой холодно, а ты к этому не
привыкла.
Лина благодарно посмотрела на него.
- Да, - подтвердила она, - мне бы хотелось, чтобы было солнце, много
солнца. Чтобы там рос виноград и разные фрукты. И чтобы люди были
добрыми...
- Ташкент! - выпалил я, потому что вдруг вспомнил мамины рассказы про
этот город. Стас согласно кивнул головой. - Ташкент, - повторил я сфинксу.
- Где это? - деловито спросил он. - Вы на глобусе найдете?
- Запросто, - заверил Стас, - мама на нем Ташкент сто раз нам
показывала.
- Тогда ищите, - сказал Шидла и что-то нажал на приборном щитке.
Голографическая модель Земли, вращаясь, повисла за нашими спинами.
Выждав подходящий момент, Стас ткнул пальцем в знакомую точку. Шар
остановился, а место, которое указал Стас, вспыхнуло бирюзовой звездочкой.
- Не ошибся? - подстраховался Шидла.
- Все правильно, - подтвердил я.
- Что ж, тогда готовьтесь к приземлению.
В этот