Сегодня, мама!
К списку книг
прервал паузу Стас, - мы,
если помнишь, очень с ним подружились. А вообще спасибо тебе за все. Ты
настоящий... сфинкс.
А я просто зарылся лицом в его жесткую серебристую гриву. Сфинкс,
конечно. Но все-таки...
7. МЫ СНАЧАЛА ЧУТЬ НЕ НАДАВАЛИ СЕБЕ ПО ШЕЕ,
А ПОТОМ ПОТИХОНЬКУ СХОДИМ С УМА
Хроноскаф с Шидлой на борту превратился в еле заметную на вечернем
небосклоне звездочку. Утих и гул его двигателей. Лишь далекий собачий лай
да сверчковая азбука Морзе слышались на нашем пустыре, но они только
подчеркивали незыблемость тишины.
- Все, - сказал Стас и испуганно посмотрел на меня. Я понял, чего он
испугался. Не темноты, не тишины, и даже не одиночества. Нет, просто, как
и я, он испугался, что закончились наши приключения. Конечно, много было и
неприятностей, и опасностей... Но зато какая насыщенная жизнь!
- Ладно, ты, - подбодрил я его, - потом будешь сопли распускать.
Сейчас нужно домой спешить. А то правда придется экспромты сочинять.
- И сочиню, - буркнул Стас. Но успокоился. И мы двинули в сторону
дома. Часов у нас не было, поэтому определить, насколько раньше, а может
быть все-таки позже срока мы прибыли, я не мог. Нужно быть осторожнее.
Вот и наш дом! Окна не светятся, значит, или мы еще не вылезали на
улицу, или уже вылезли, а папа с мамой нас еще не хватились. Вот это было
бы лучше всего. Но нет, только я успел об этом подумать, как в окне нашей
комнаты показалась чья-то встрепанная башка. Да моя это башка, моя!
Я-тогдашний спрыгнул вниз, обернулся, поднял руку и что-взял у
тогдашнего Стаса. "Фонарик", - вспомнил я-нынешний. Затем я-тогдашний
помог спуститься Стасу, и оба кинулись через дорогу в сторону музея.
- Дураки же мы! - буркнул умудренный опытом Стас-нынешний. - Сейчас
бы догнать и надавать по шее как следует.
Меня даже передернуло от какого-то странного, сродни брезгливости,
чувства, когда я представил себе эту картину. Я не стал напоминать Стасу,
кто вообще всю эту историю затеял, а сказал главное:
- Все было предначертано, Стас. Мы не могли себя вести по-другому.
- Типичный фатализм сфинксов, - передразнил он меня. - Ладно,
поперли.
Мы-прежние уже исчезли из нашего поля зрения. Нужно было спешить. Мы
подбежали к окну, я подсадил Стаса, а потом он, забравшись, подал сверху
руку и помог залезть мне.
Первым же шагом в темной комнате я угодил ногой в мягкое и теплое.
"Кошка!" - понял я. Но было поздно. Ночную тишину вдребезги разбил дикий
вопль: "Мя-а-ау!!!" Кошка орала, как рассержанный сфинкс. И ее острые
коготки безжалостно вонзились мне в ногу.
В панике я отскочил в сторону, наткнулся на стул, и мы (я и стул) с
грохотом полетели на пол. Похоже, и Стас потерял навыки существования в
мире, изобилующем кошками; только я упал, как из другого угла комнаты
раздался очередной возмущенно-истерический кошачий крик - явно крик
существа, на которое наступили.
Вновь воцарилась тишина, и я, на четвереньках подползая к кровати,
услышал, как сначала заворочались, а потом заговорили в спальне за стеной.
- Стас! - зашипел я, - быстрее ложимся, сейчас сюда папа придет.
Чтобы разобраться.
- У меня пульт выпал, - прошипел он в ответ.
- Какой пульт?!
- Какой, какой! От оживителя!
Я уже раздевался, сидя на постели, а этот балбес все ползал по полу.
- На фига он тебе нужен? - возмутился я. - Браслетов-то нет!
- На память, - отрезал он.
За стенкой заскрипела кровать. Это папа или мама поднимаются, чтобы
выяснить, что у нас за шум.
- Стас! - заорал я уже почти в голос, - идут! Потом найдешь! Ложись!
Здравый смысл победил, и мой чокнутый братец в один миг взгромоздился
на верхний ярус. Еще через мгновение его одежда полетела вниз. А спустя
еще миг, дверь отворилась, и в светлом проеме возникли контуры папин