Фальшивые зеркала
К списку книг
/>контролируемый выход. Если уж вдруг нам понадобится...
-- Это тупик, -- говорит Чингиз, и я киваю, потому что согласен. --
Тупик по всем параметрам. Во-первых, нам придется иметь настоящее
оружие. Чтобы обороняться в случае необходимости.
-- Но мы же не станем стрелять друг в друга? -- спрашивает Маньяк.
Голос его почти серьезен.
-- Ты, я, Падла... мы не станем. А вот...
-- А чего я-то? -- вопит с пола Пат. -- Что я? Я тебя хоть раз
пальцем тронул?
-- Ты, блин, меня ногами пинал, спящего! -- напоминает Падла.
-- Так то ногами!
-- А в Леню стрелять не будешь? -- спрашивает Чингиз.
Мальчишка смотрит на меня и неохотно говорит:
-- Не... он хороший.
-- Тогда второе возражение, -- говорит Чингиз. -- Каждый из нас
захочет привести в этот маленький безопасный "Диптаунчик" своих друзей.
Верно? И каждый будет готов поручиться за них... и каждый будет им
верить. Но друг твоего друга не обязательно станет и твоим товарищем.
Увы, это так.
-- Ограничим прием. -- Маньяк не то чтобы спорит. Они просто
отрабатывают вариант до конца.
-- Не выйдет. Если нас будет слишком мало -- нам надоест. Начнутся
ссоры и склоки. Проблемы всякого разного рода. Рано или поздно кто-то из
нас войдет в маленький, безопасный район с настоящим оружием. Просто,
чтобы защитить себя. И рано или поздно мы начнем стрелять. В друзей
своих друзей. Со всеми вытекающими последствиями. Саша, твое предложение
-- утопия.
-- Пусть бы и утопия, -- говорит Маньяк, доставая сигарету,
закуривая. -- Хотя бы отсрочка. Альтернатива -- бросить глубину совсем.
Я встаю между ними. Смотрю вниз, на улицу.
И впрямь -- белеет.
-- А ведь снег ложится, ребята...
Минуту мы все молча смотрим вниз. Даже Пат поднялся с пола и приник к
окну.
-- У нас жара... -- говорит Маньяк. -- Я бы хотел сейчас... под
настоящий снег.
-- Прилетай, -- бросает Чингиз.
-- У меня не твои доходы, -- беззлобно огрызается Маньяк. -- Может,
на тот год.
-- Лето -- тоже хорошо, -- тихонько шепчет Пат.
-- Лето кончилось, -- отвечаю я ему.
-- Оно давно кончилось, старик, -- вдруг замечает Падла. -- Ты просто
этого не хотел видеть. А сейчас пришла зима.
Так мы и стоим, у нарисованного стекла в нарисованном доме... хакеры
и дайвер.
-- Это не станет концом глубины, -- говорю я. До меня вдруг начинает
доходить, что истина куда страшнее той картины, которую я представлял в
начале. -- Ребята, да вы только подумайте... когда всем станет известно
про появившееся оружие...
-- Массовое бегство, -- сухо изрекает Чингиз.
-- А вот это фиг. -- Падла качает головой. -- Смотря сколько народа
по первости положат. Ленька, а ты прав!
-- Кто-то уйдет, -- говорю я. -- Но основная часть предпочтет
остаться, приняв меры предосторожности. Именно те, которые вы сейчас
обсуждали. Диптаун развалится на множество маленьких районов. В каждом
будет своя полиция, а в перспективе -- армия. Люди начнут группироваться
по каким-либо признакам -- по национальности, по специальности, по
интересам, по сексуальной ориентации...
-- Тысячелетняя война садистов и мазохистов! -- радостно подхватывает
Падла. Он, похоже, готов веселиться по любому поводу. -- Французское
княжество "La profondeur" предъявило ультиматум Вольному Союзу Системных
Администраторов!
-- Любители стратегичек против... против... -- Пат подпрыгивает на
месте, не в силах найти достойного неприятеля.
-- Против поклонников тетриса! -- Падла вдруг замолкает. Мрачно
смотрит на меня: -- Да. Как в жизни, выходит, станет?
Я киваю:
-- Глубина стала для мира свободой. Новой свободой, равной которой не
было и быть не могло. Ее душили, травили, регламентировали. Ничего не
вышло. Глубиной пугали, глубиной клялись, глубину старались не замечать.