Почти весна
К списку книг
Но сейчас ей не до этого -- она слишком хочет спать.
Мы желаем друг другу спокойной ночи и прерываем связь. Экран
гаснет, я остаюсь в темноте, наполненной мерцанием приборов. Внизу
темнота, лишь на горизонте разгорается бледное пламя ночного города.
Там ждет меня заказанный накануне номер отеля. И абсолютно не ждут
одиннадцать семей -- последних "подозреваемых" из списка Эдгара.
Завтра я закончу проверку. А послезавтра увижу одного великого, но
очень несчастного ученого.
И решу, стоит ли делать его счастливым.
Коттедж на берегу ничуть не изменился. Да и его хозяин, ждущий
меня на пороге, тоже. Правда, сегодня не было дождя и туман рассеялся
под теплым солнцем, а бегущие волны казались голубовато-прозрачными,
чистыми как стекло.
Только подойдя ближе, я заметил в лице Эдгара странную
неподвижность. Смесь уже наступившего разочарования и еще не погибшей
надежды. Но, слава Богу, он хотя бы не был пьян.
Эдгар молча провел меня в дом. Приготовил кофе. И лишь потом
спросил, резко, без предисловий:
-- Итак, ты не нашел его?
Выходит, я был прав. Абсолютно прав в своих подозрениях. Глотнув
кофе, я посмотрел Эдгару в глаза. И ответил:
-- Почему же? Нашел.
Лицо Эдгара задрожало. Неподвижность сползала с него, уступая
место... обиде. Да, именно обиде. Он не ожидал, что его смогут
переиграть.
-- Невозможно, -- быстро произнес он. -- Последний в списке
оказался моим сыном? Один шанс из тысячи тридцати двух. Немыслимо.
-- Значит, ты следил за мной, -- равнодушно констатировал я. --
Электронный жучок на одежде... или в обшивке флаера.
Эдгар покачал головой. Проигрывать он все-таки умел.
-- Не так тривиально, Миша. Темпоральный зонд. Я кивнул. Этого и
следовало ожидать. Слишком уж по-крупному шла игра... Где-то рядом со
мной, отставая на долю секунды субъективного времени, неощутимый и
бесплотный, крался сквозь пространство прибор-соглядатай. Одна из
любимых игрушек Темпорального Института, применение позднее двадцатого
века категорически запрещено...
-- Прояви его, Эдгар. Хочется посмотреть.
Он покачал головой:
-- Невозможно. Зонд раздавит эту комнату и еще половину дома.
Похоже, он не врал. Действительно, к чему делать миниатюрными
машины-шпионы, прикрытые темпоральным полем лучше любого камуфляжа...
-- Тогда поговорим на равных.
Я вынул газовые фильтры, погружаясь в свой мир --
болезненно-реальный мир оживших миражей, разноцветных теней,
прерывающихся звуков.
-- У меня есть нужное имя. У тебя... Впрочем, действительно ли ты
можешь мне помочь? Вначале план был в том, чтобы выследить, на какой
семье я прекращу поиск, и сообщить мне, что затея провалилась...
например, тебя уволили из института. Я был бы не в обиде, ведь имя-то
сообщить еще не успел. Так?
-- Так.
-- А теперь ты ставишь на другое... На ампулу в правом кармане
пиджака!
Рука Эдгара метнулась к карману. Застыла, вцепившись в ткань. А на
лице, впервые за время нашего знакомства, появился страх.
-- Откуда ты взял эту гадость, Эдгар? Надо же... Наркотик правды.
Притащил из прошлого?
-- Его и сейчас нетрудно достать... -- хрипло прошептал Эдгар. --
Ты что, читаешь мысли?
-- Запахи, Эдгар, запахи. Прежде чем ты решишься сделать мне укол,
я почувствую это. Я угадаю прыжок, прежде чем ты согнешь ноги, и удар
-- раньше чем ты замахнешься.
Он растерялся. Я немного утрировал свои возможности, но
растерянность Эдгара почувствовать было несложно. На всякий случай я
добавил:
-- И к тому же... Почему ты думаешь, что этот препарат на меня
подействует? Я ведь мутант. Я пьянею от эуфиллина и засыпаю от йода.
Содержим