Слуга
К списку книг
косился на ящерицу, способную в любой миг разорвать ему
горло.
-- Ты хочешь сказать... -- голос Эйлар дрогнул, -- что он
свободный?
-- Нет, госпожа. Он подчинялся многим. У него не было слуг. Но он
считает себя свободным человеком.
Мгновение Эйлар размышляла. Потом кивнула -- и ящерица-воротник
перескочила на шею Уммили. Юноша потер оставшийся на коже красный
рубец.
-- Ты хорошо служил, Уммили, -- ласково сказала девушка. --
Попрощайся с друзьями. Ты знаешь, что говорить, а что нет. Потом
прикажи ящерице исполнить то, что она должна. Старик кивнул.
-- Пойдем, -- кивнула Эйлар юноше. -- Мы погуляем по саду... и
поговорим.
Я, Эйлар Ваас, клянусь -- и клятва моя верна, ибо я стою на своей
земле. Во мне не было веры в чужака. Он был рабом -- потому что сдался
отцу живым. Он был рабом -- ибо повиновался нелепым законам
неизвестных ему людей. Он был рабом -- ведь никто не подчинялся его
приказам.
Но я помнила основы порядка -- и во мне проснулся страх. Отец не
мог ошибиться -- значит, я должна изобличить раба. Ну а потом... Для
раба, скрывающего свою сущность, придумано множество видов смерти.
Лишь одной нет среди них -- быстрой. Я ненавидела чужака -- и
поклялась доказать его природу еще до захода солнца.
Я, Эйлар, думала так.
Сад замка Ваас... Немногие свободные видели его красоту, а что до
рабов -- какую цену имеет их мнение? Раб может оценить красоту, может
создать ее, может стать ее частью. Но лишь свободный способен увидеть
прекрасное таким, какое оно есть на деле.
Эйлар Ваас и чужак из другого мира шли по прозрачным дорожкам из
каменной воды, теплой и мягкой на ощупь. Они миновали поляну пылающих
цветов, вспыхивающих разноцветным сиянием, когда на них садились
огненные пчелы. Они остановились на деревянном мостике, перекинутом
через Сиреневый пруд, -- и долго стояли там, вдыхая сладкий аромат,
рождающий в душе радость и щемящую тревогу о будущем. Они взобрались
на Музыкальный холм, и черно-белые камни под ногами вызванивали
печальную мелодию, которая рождалась однажды и никогда больше нс могла
повториться. И там, на вершине холма, опустились на изумрудную траву,
мгновенно сплетшуюся в мягкие, украшенные белыми цветами кресла.
-- Как тебя звать? -- спросила Эйлар, хотя и знала ответ. --
Александр.
-- Это имя раба, -- ответила Эйлар. И почувствовала обиду, что
проверка оказалась столь простой.
-- Рабы не имеют имен вообще, так мне говорили.
-- Не имеют имени низшие рабы, им незачем его иметь. Те, кто хоть
чем-то может быть полезен, носят имя -- слишком длинное для свободного
человека.
-- У наших миров разные законы. Впрочем, иногда меня зовут другим
именем -- Саша.
-- Ты не хочешь признать очевидного, раб, -- ответила Эйлар. --
Скажи, ведь в своем мире ты подчинялся другим?
-- Да, но лишь тем, кому я согласен был подчиняться. Никто из них
не назвал бы меня рабом. И в любой миг я мог стать выше их и отдавать
приказы.
Он смотрел на Эйлар, и в глазах его было больше любопытства, чем
страха.
-- Когда мой отец забрал тебя из твоего мира, ты даже не пробовал
сопротивляться. Это поступок раба.
-- Это поступок разумного человека. Твой отец был сильнее меня, он
вышел из воздуха, словно для него не существовало расстояний. Я не
знал пределов его силы, я не хотел рисковать. Но мне было интересно
происходящее.
Эйлар вздрогнула -- так мог ответить и свободный. Но перед ней
сидел раб!
-- Ты хочешь сказать, что в твоем мире люди одновременно рабы и
свободные? -- спросила она. -- Это невозможно.
Александр кивнул:
-- Нельзя быть немного несвободным. Мы знаем это.
Эйлар кивнула:
-- Если вы не можете быть свободными -- вы станете рабами. Мой
отец завоюет ваш мир.
Александр улыбнулся:
-- Наверн