Танцы на снегу
К списку книг
учным. Неинтересным. С этим надо интенсивно бороться!
Он торжественно погрозил мне пальцем и повторил:
- Интенсивно! Ты простерилизовал кровать?
- Нет... как это?
- Смотри...
Кеол протиснулся в мою "бутылку". Показал - все и впрямь было просто и почти полностью автоматизировано. И впрямь как для тяжелобольных.
- Загубник тоже моешь, - серьезно объяснял он. - Там вечно остатки каши. И вымойся сам! Кровать впитывает выделения, если что-то пролилось, но надо мыться. Начисто! Вот, открой ящик...
Душ был прямо здесь. Гибкий шланг с лейкой на конце и флакон бактерицидного геля, самого обычного дешевого геля, который мы иногда покупали в магазине.
- В полу отверстия, вода стечет туда, - объяснил Кеол. - И кровать окати. Когда выйдешь, просушка и ультрафиолет включатся автоматически.
- Мы прилетели, Кеол? - спросил я.
Он заморгал.
- Мы? Да, наверное. Я не спрашивал. Но если отключились - значит, прилетели. Верно?
Кеол вышел, а я стал торопливо приводить себя в порядок. Вымылся несколько раз, вытерся полотенцем из того же ящика. Все было продумано. Все было просто и целесообразно. Ужас какой-то!
Хорошо, что я не собираюсь больше ложиться в этот гроб и подключаться к потоковому вычислению. Ведь не собираюсь? Я вслушался в свои мысли, боясь, что решимость ослабнет.
Да нет, все было нормально.
Я оделся - в свою одежду. Форму ведь мне так и не выдали. И не надо. Посмотрел дату на часах - ого, я пролежал в потоке почти две недели!
Потом взял чемоданчик и вышел из "бутылки".
- Голова болит, Тиккирей? - спросил меня Кеол.
- Да, - признался я.
- Выпей. - Он протянул мне банку какого-то напитка. - Специальный. Снимает боль и тонизирует.
Он и впрямь был нормальнее всех остальных расчетчиков. Он еще пытался заботиться об окружающих. А на это нужны какая-то воля и целеполагание.
- Удачи тебе, - сказал я и вышел в коридор.
Маршрут к шлюзу я вроде бы помнил, ведь только что мы с доктором Антоном шли оттуда. Ну, я понимаю, что не совсем "только что". Но я ведь не помнил все эти дни полета... интересно, сколько же мы летели?
Впрочем, в шлюз я пока не хотел. Обманывать капитана и экипаж я вовсе не собирался. Мне надо было найти кого-нибудь - и я нашел. Наткнулся прямо на старпома, идущего к шлюзу. Тот внимательно осмотрел меня, задержал взгляд на чемоданчике и сказал:
- Понятно. В шлюз?
- Нет, я хочу найти капитана. И расторгнуть контракт. Я ведь имею на это право? - спросил я.
Старпом кивнул:
- Идем...
Но привел он меня не к капитану, а в какое-то нежилое помещение. Уселся перед экраном, включил компьютер. Скомандовал:
- Данные по контракту расчетного модуля Тиккирея.
На экране появился мой контракт.
- Ты вправе прервать контракт и сойти на любой планете, - сказал старпом. - Это - закон. Мы обязаны выплатить тебе заработанную за данный полет сумму. Это... - он наклонился к экрану, - это тысяча тридцать восемь кредитов.
Ого!
Я молчал.
- Разумеется, питание и работа систем твоего жизнеобеспечения оплачиваются отдельно, поскольку ты прерываешь контракт до истечения срока... - сухо добавил старпом. - Так что... отними шестьсот четыре кредита.
- Так много? - удивился я.
- Так много. Потому что твое питание и твою кровать требуется волочить в пространстве вместе с тобой. И даже по минимальным внутренним расценкам флота это составляет изрядную сумму. Будешь спорить?
- Нет, - сказал я. Все было честно.
- Остается четыреста тридцать четыре кредита, - сказал старпом. - Теперь - страховка.
- Да не надо, - попросил я. Что-то непорядочное было в том, что я воспользовался "Клязьмой" как транспортным средством да еще и тяну с них немалые деньги.
- К сожалению, надо, - сказал старпом. - Ты застрахован на триста пятьдесят тысяч кредитов. Как положено. Страховой взнос составил сто семнадцать тысяч. Теперь, как ты понимаешь, страховка