Танцы на снегу
К списку книг
о смотрят как на маленького ребенка. Так что есть мороженное мы не торопились, только развернули - обертки холодили исправно, и мы могли так гулять целый час.
Вокруг купола лежала стометровая полоса песка, часто прорезанная бетонными дорожками. Видимо, карантинная зона, чтобы земные растения не попадали в купол. Дальше, за песком, начиналась такая же полоса ровненького зеленого газона, а уж потом - деревья, рощицы, сады. Мы пошли по одной из дорожек.
- Обходим купол справа, - негромко рассказывала Наташа. - Вон, до того парка. Там будет тропинка, идем по ней, когда видим указатель "Частные владения" - сворачиваем налево. Идем до ручья, потом по ручью до забора. В семнадцать ноль-семь отключается сигнализация на выходящем к ручью участке забора. В семнадцать часов двенадцать минут мы должны преодолеть забор и в течение двух минут удалиться от забора на сто метров.
- Там местность открытая? - спросил Лион.
- Парк, - коротко ответила Наташа. - Потом десять минут передышки, заляжем у фонтана и пропустим патруль.
- Что за фонтан? - заинтересовался я.
- Откуда я знаю? Элли сказала, что фонтан мы увидим. Когда патруль проходит, мы подбегаем к особняку, к служебному входу. Проникаем внутрь и прячемся на втором или третьем этаже. Внутренняя система охраны отключена по требованию Бермана, он боится всяких следящих устройств, даже возит с собой генератор помех... сам виноват. Берман с дочерью приедут часов в семь-восемь вечера. Мы устраняем их, - голос Наташи остался ровным, - а потом дожидаемся двадцати одного часа тринадцати минут и уходим тем же путем. Если график выдержим, то все в порядке... ночевать будем в приюте.
- Может быть, стоит взять билеты в парк? - спросил я. - Будет алиби...
- Какое еще алиби? Если купим билет, то компьютер отметит время входа и время выхода из купола. Наоборот, наследим.
- Если шум поднимется, то водитель нас заложит, - сказал Лион. - На всякий случай, но заложит. Это же отморозок...
- Элли сказала, что о водителе позаботятся другие, - отрезала Наташа.
Я вздрогнул:
- Ты что?
- Что слышал!
- Мы так не договаривались! - выкрикнул я.
- Мы никак не договаривались. - Глаза у Наташи стали гневные, яростные. - Это война, Тиккирей! Настоящая война, понимаешь?
Я понимал. Мы и сами шли не для того, чтобы пить чай с Берманом и его дочкой. Вот только... олигарх хотел предать Империю, а водитель был отмороженным, больным, ни в чем не виноватым.
- Все-таки это неправильно, - сказал я. - Мы не должны так делать.
- А больше никак нельзя, - сказала Наташа. - Это война. Верно, Лион?
Лион отвел взгляд и ничего не сказал. Ни мне, ни Наташе.
Больше я не спорил.
Мы шли мимо купола, невольно поглядывая на мирок за прозрачной стеной. Там росли деревья - не такие, как везде, с очень темной листвой и мохнатыми кольчатыми стволами. Иногда среди листвы мелькало что-то яркое - наверное, те самые бабочки, но толком разглядеть их не удавалось. Я подумал, что надо будет по-настоящему сходить в парк. Если все кончится хорошо.
А как это - хорошо?
Если мы убьем Бермана и его дочь?
Мне хотелось захныкать. Не заплакать, а именно захныкать, словно маленькому ребенку. Плачут от горя, а хнычут - от беспомощности.
- Пристрелит нас охрана, - сказала вдруг Наташа. - Не верю я, что у Элли все получится. Не верю!
И тогда я разом перестал трястись. В самом деле, почему это я решил, что мы пройдем мимо охраны? Мало ли, что там наобещала самонадеянная девчонка Элли... Застрелить нас, конечно, не застрелят, мы же не станем воевать с охраной. А вот арестуют наверняка. Может быть, это и будет самым лучшим выходом. Приказ мы исполним, а что выполнить задание не удастся - так это не наша вина. Сами виноваты, не будут поручать таких заданий подросткам.
- Тише ты, - сказал я. - Расшумелась.
Наташа удивленно посмотрела на меня, но возмущаться не стала. Мы молча двинулись по тропинке в глубь парка. Здесь никого н