Танцы на снегу
К списку книг
цию!
Пожалуй, она могла... Я кивнул:
- Я не буду врать. Только поверьте... это все очень запутанно.
- Садись и говори, - строго сказала старушка.
Я сел и стал рассказывать. Вначале - чистую правду. Про Карьер, про родителей, про то, как я завербовался работать в потоке и удрал с планеты... Я рассказывал, старушка ойкала и причитала, а я все пытался решить - когда начать врать?
Рассказать, что мы улетели на Авалон? Про фагов? Да нет, нельзя... хотя почему-то очень не хотелось врать.
И я начал рассказывать нашу легенду. Про то, как мы с Лионом прятались в лесу, как вернулись, как родители направили Лиона и меня вместе с ним в колледж для одаренных детей, но нас там обижали, били, смеялись - и мы ушли, стали учиться в приюте вместе с трудновоспитуемыми детьми, но там тоже было плохо, и мы решили вообще улететь с планеты... конечно же - на Иней, самую передовую и великую планету, родину госпожи президента...
Тут я немного сбился, потому что не знал, говорить про Лиона или не надо, а уж что делать с Наташкой - вообще было непонятно. Поэтому у меня получилось так, что мы втроем пробрались на космопорт, нашли оставленный без присмотра багаж, я забрался в чемодан и меня закрыли, а удалось ли друзьям где-то спрятаться - я не знаю.
Старушка молчала. Терла дряблую щеку рукой, будто старалась разгладить морщины. Потом сказала:
- Вот что, мальчик Тиккирей. Сдается мне, что вначале ты говорил правду, а потом начал врать. Ну, не все было вранье, но половина - точно.
- Почему? - возмутился я и поправился: - Почему вы так думаете?
- Я мальчишек знаю. Сама четверых вырастила, о внуках-правнуках и говорить не стану... Не бывает такого, чтобы мальчишки в двенадцать лет удрали в лес из дома и целый месяц в дикарей играли.
- Мне почти четырнадцать! - заспорил я.
- Все равно. Врешь ты, и врешь очень неумело. Будто затвердил наизусть, что станешь говорить.
У меня от страха вспотела спина. Ну и бабка! Что ж ты, дура старая, делаешь! Не хочу я в тебя стрелять!
- Так что решай, Тиккирей, - продолжала старушка. - Или ты честно рассказываешь, кто такой и почему забрался в багаж, или я зову полицию. Вещи-то ты из чемодана повыбрасывал? Где они? А может, ты малолетний воришка и не зря тебя держали в этом "Ростке"?
- Откуда вы знаете, как он назывался? - спросил я. - Я вам про это не говорил!
Старушка покачала головой:
- А чего тут не знать? Он один на всю планету, про него и по телевидению говорят, и в газетах пишут.
Но у меня отбило всякую охоту говорить правду. Я замотал головой, встал, отошел на шаг:
- Ничего я вам не стану говорить!
- Тогда я вызываю полицию, - сказала старушка. И достала из кармана комбинезона простенький одноразовый мобильник.
Я даже подумать ничего не успел, только захотел ей помешать - и бич дернулся в рукаве. Нет, он не стал стрелять - со свистом вытянулся длинной тонкой лентой и пробил насквозь хрупкий телефон, сделанный из прессованного картона.
- Не шевелитесь, а то и с вами то же самое будет! - пригрозил я.
Но старушка не думала шевелиться. Только сняла очки и часто заморгала. А потом дрогнувшим голосом спросила:
- Мальчик, так ты... джедай?
Мне ничего не оставалось, кроме как ответить:
- Фаг. Джедай - это сказочные персонажи из средневековой мифологии.
Старушка как-то вся просветлела, расслабилась. И прошептала:
- Господи... неужто дождались?
- Вы за Императора? - спросил я на всякий случай.
- Служу Империи! - грозно отрапортовала старушка. - Я в твоем полном распоряжении, молодой человек!
Слышать про "молодого человека" было приятно, особенно после того, как она говорила обо мне словно о двенадцатилетнем.
- Сюда никто не зайдет? - спросил я. - Мне... в общем, не стоит показываться...
- Пойдем, - засуетилась старушка. Привстала, боязливо спросила: - Можно шевелиться?
- Конечно. - Я как-то сразу ей поверил. - Это я так... боялся, что вы