Танцы на снегу
К списку книг
пытательном стенде, больше десяти секунд не выдерживал ни один ствол.
Я скинул ботинки, снял куртку и прошел в холл.
Лион сидел в кресле и смотрел в экран.
- Привет, Лион, - сказал я.
- Привет, Тиккирей, - откликнулся он, не отводя глаз от экрана. Там прыгали человеческие фигуры в тяжелой броне - в которой не очень-то и попрыгаешь, обстреливая здоровенного паука, хищно щелкающего жвалами. Из паука во все стороны летели ошметки мяса и железяки, но он и не думал помирать.
Я сел на подлокотник кресла и посмотрел на Лиона.
Мой друг внимательно смотрел в экран.
- Ты хочешь в туалет? - спросил я.
- Да, - подумав, согласился он.
- Сходи, Лион. Сейчас встань, сходи в туалет и сделай все, что нужно.
- Спасибо, Тиккирей.
Лион встал и вышел. Совсем как нормальный человек.
Не смогли мы со Стасем его спасти. По-настоящему спасти. Подключение в поток все-таки перебило ту программу, которую запустил в Лионе Иней. Но волю он потерял. Стал примерно как Кеол из экипажа "Клязьмы", может, даже еще хуже. Ему все надо напоминать - не потому, что Лион забывает умыться или поесть, а потому, что не видит смысла в таких поступках. Не хочется ему ничего.
А самое ужасное, что он все понимает. И где-то там, в глубине души, мучится из-за случившегося.
Лион вернулся, снова сел в кресло. Будто меня и нет в комнате. Единственное, что он по-прежнему любил делать, к чему его тянуло будто магнитом, - это смотреть телевизор. С расчетными модулями тоже так бывает...
- Ты пообедал, Лион? - спросил я зачем-то.
-Да.
Я соскочил с подлокотника, заглянул ему в глаза. Словно он мог соврать.
- Правда? Ты поел, честно? Ты хотел есть?
- Честно поел, - ответил Лион. - Хотел.
Неужели так быстро?
Мне все говорили, что рано или поздно Лион восстановится, станет как прежде. Что мозг, особенно детский, очень гибкая система и воля возвращается. Вначале в самых простых потребностях, "витальных", как выразился врач. Потом - полностью. Но никто не ждал, что это будет так быстро!
- Лион... - прошептал я. - Слушай, как я рад! Ты молодец, Лион!
Он ничего не ответил, ведь я не задал вопроса.
- Может, ты еще и посуду вымыл? - поинтересовался я, чтобы заставить его говорить.
- Надя вымыла, - охотно ответил Лион.
И вся моя радость куда-то исчезла.
- Так это Надежда тебя покормила?
- Да. Она пришла, спросила, хочу ли я есть, - спокойно ответил мой друг. - Я сказал, что хочу. Я пообедал. Потом она вымыла посуду. Мы поговорили. Потом я стал смотреть видео.
- Ты молодец, - снова сказал я, хотя никакой радости уже не осталось. - Я пойду на работу, Лион. Приду очень поздно. Когда видео выключится, - я поднял с пола ленивку и быстро запрограммировал таймер, - пойдешь спать. Разденешься, ляжешь под одеяло и будешь спать.
- Хорошо, Тиккирей. Я все понял.
Из квартиры я почти убежал. У меня было еще время, но я выскочил за дверь и остановился на площадке, кусая губы. Как обидно! Как плохо!
- Тиккирей...
Я повернулся, посмотрел на Надежду. Она медсестра и живет в соседней квартире. Вот мы и договорились, что она будет присматривать за Лионом. Наверное, у нее дверной глазок был запрограммирован на мое появление.
- Здравствуйте, - сказал я. Надежда не очень старая, ей лет тридцать. У нее всегда очень строгий вид и грубый прокуренный голос, но она хороший человек... только почему-то я вечно перед ней теряюсь.
- Я заходила, покормила Лиона.
- Я понял...
Надежда шагнула ко мне, заглянула в глаза:
- Что стряслось, Тиккирей?
- Я... я подумал, что он сам поел...
Она вздохнула. Достала сигарету, щелкнула зажигалкой. И сказала почти виновато:
- Господи, у меня и мысли не было...
- С ним все равно все будет хорошо, - упрямо сказал я.
- Да, Тиккирей. - Надежда затянулась, посмотрела на меня. - Но может быть, лучше отправить Лиона на лечение в государственный госпиталь? Они ведь согласны п