Танцы на снегу
К списку книг
их ошибка - правильный поступок.
Я даже не стал молиться перед сном. Теперь я очень редко молился. Может быть, потому, что понял - ни от чего молитва не спасает.
Под утро я проснулся от шепота. Открыл глаза, посмотрел на другую кровать, где спал Лион. Конечно, говорил он.
С ним это иногда бывает по ночам. Только обычно он говорит неразборчиво, а теперь я различал слова:
- Сейчас... сейчас... сейчас...
Меня пробил озноб. Лион бормотал сквозь сон, и я вспомнил, что точно так же порой отбрыкивался от тормошившей меня мамы. "Сейчас... сейчас я встану... еще минуточку..."
- Лион! - громко позвал я.
- Ну сейчас... - недовольно пробормотал он.
Казалось, что он - совсем нормальный. Что можно его затрясти, разбудить, он завопит: "Ну вот, не дал сон досмотреть!" - и вмажет мне по голове подушкой.
- Лион! - крикнул я, вскочил, подбежал к его кровати и затряс Лиона за плечи. - Просыпайся! Пора!
Он открыл глаза.
- Лион, вставай, - жалобно попросил я.
И он послушно встал. Зевая, дрожа от холода - на ночь я выставил в комнате слишком низкую температуру и отопление еще не включилось.
- Лион...
Он терпеливо стоял.
Я сел на его кровать и сказал:
- Ты прости, это мне показалось, что ты поправился. Понимаешь?
Лион молчал.
- Ты все понимаешь, я знаю, - сказал я, глядя даже не на него, а в окно, где занимался рассвет. - Ты все понимаешь и мучишься... Лион, пожалуйста, борись с собой. Заставляй себя, Лион. Ты обязательно поправишься, это все говорят. Но может пройти несколько лет. Мы станем взрослыми и совсем другими. А мы ведь только успели подружиться... Правда?
Он молчал.
- Сядь, - попросил я, и Лион сел. Я набросил ему на плечи одеяло и сказал: - Ты знаешь, у меня ведь совсем никого нет. Есть Глеб, Дайка... это мои друзья с Карьера. Но они далеко, их словно бы и нет теперь. Можно только вспоминать. А мама и папа умерли. Чтобы я мог жить. Есть еще Стась, но у него своя жизнь и свои дела, я его уже две недели не видел. Есть еще Тарасов, я рассказывал, но он просто товарищ по работе. Есть Рози и Роси, но они такие... они совсем дети, понимаешь? Они ничего не понимают, если честно! У них слишком хорошая планета. Я бы хотел таким быть, но не смогу... я уже родился. А ты другой, ты меня понимаешь, я чувствую.
Лион не говорил ни слова.
- А еще я сделал глупость... - прошептал я. - Ужасную глупость...
Я поднял правую руку и показал Лиону обвивавший ее бич. Словно ждал, что он скажет что-нибудь.
- Они узнают, - сказал я, потому что вдруг понял - узнают. - Рано или поздно всё узнают. И тогда у меня совсем никого не останется. Стась со мной даже разговаривать не захочет. И с работы меня выгонят. Лион, ты постарайся, пожалуйста. Постарайся поправиться быстрее. Может быть, мы вместе чего-нибудь придумаем...
Лион молчал.
- Ложись, - попросил я. - Ложись, поспи еще, если хочешь. Мы сегодня пойдем к Рози и Роси в гости. Будем во что-нибудь играть. Ты ведь не против, они ведь тебя не обижают?
- Не обижают, - сказал Лион, потому что понял мои слова как настоящий вопрос.
Я поправил на нем одеяло и выбежал в гостиную. Включил телевизор, забрался с ногами в кресло. В гостиной было теплее.
Что же мне делать?..
Бич на моей руке приподнял голову, словно выискивал - откуда опасность?
- Ты бы хоть унялся! - сказал я сквозь слезы.
К Рози и Роси мы не пошли.
Роси позвонил часов в восемь. Наверное, если бы он знал, что я проснулся в пять утра, так в пять бы и позвонил.
- Тиккирей, есть идея! - даже не здороваясь, выпалил он.
- Сразу согласен, - сказал я. Мне уже опротивело сидеть за телевизором.
Роси захихикал:
- Нам отец дал машину! Поехали в лес, на пикник?
- Ты что, умеешь водить? - удивился я.
- Я - нет. - Роси немного скис. - Рози умеет, у нее есть права. Только ограниченные, "в сопровождении взрослых".
- А кто с нами поедет? - не понял я.