Танцы на снегу
К списку книг
ь, что можно полностью скопировать разум в компьютер?
- Да, но это же запретили, таких только двое или трое осталось... они все с ума сходят...
- А она не сошла, - тихо сказал Лион. - У нее на каждой планете есть своя копия. Они между собой советуются и принимают решения сообща. Ну и готовы любого выслушать и помочь. Я сам каждый год с ней разговаривал. Так положено. А иногда - вне очереди просил разговора. Когда было важно.
- Лион, да ты дурак! - не выдержал я. - Полный дурак! Это все сказочки, которыми вам промывали мозги! Чтобы все бросились служить Инею!
- Я понимаю, - серьезно сказал Лион. - Наверное, так оно и есть. А вдруг это правда? Ведь в Империи и впрямь не все хорошо. Зачем иначе армия, полиция, карантинная служба, фаги?
- Не может такого быть. Это все ложь, - упрямо повторил я.
- Но если ложь - так почему все в нее верят? - возразил Лион. - Тиккирей, я же нормальный! Я ведь с ума не сошел, правда? Мне только показали, какая у меня может быть жизнь, если я буду с Инеем. Вот и вес. И мне понравилось!
- У тебя прервали сон, - сказал я. - Когда подключили в поток.
- Ну и что? Тиккирей, честное слово, ни в чем меня не убеждали насильно. Это... это... - Лион развел руками. - Ну, как очень хорошее кино в хорошей виртуалке, когда совсем разницы не замечаешь. Мне показали, какая может быть жизнь, и мне понравилось.
- Но это же неправда!
- А я тебе говорю, что правда? - Лион повысил голос. - Нет, скажи, говорю? Я рассказываю, как все было в моем сне! Вот! И что в нем, может быть, есть немного правды!
Я замолчал. И впрямь - накинулся на Лиона, как на врага...
- Извини.
Лион смотрел в сторону. Потом пробормотал:
- Да ладно... Знаешь, сейчас уже легче. Вроде как сон, а вначале было все взаправду...
Я заметил, что он начал обкусывать себе ноготь, как маленький ребенок. Потом заметил, что делает, и торопливо убрал руку ото рта.
- Глупый сон, - сказал я.
- Наверное. А я свой дом помню, Тиккирей. Знаешь, какой у меня был дом? Он стоял в саду, к нему вела дорожка из красной кирпичной крошки. Даже машину приходилось оставлять у ворот. А дом был трехэтажный, на высоком фундаменте, со стенами из старого камня, с деревянными рамами и дверями. Там были широкие ступени, они вели на веранду, и по вечерам мы пили там чай, а иногда пиво или вино. Стены оплетал виноград, он был запущенный, почти дикий, но все равно его можно было срывать и есть. И полы были деревянные, старые, но совсем не скрипучие. На фронтоне висел кованый железный фонарь, я вечером всегда включал в нем лампу, и вокруг начинали роиться мошки и ночные бабочки...
- Что такое фронтон? - спросил я.
Лион поморщился. Неуверенно развел руками, будто треугольником их складывая.
- Это... ну, под крышей, между скатами и карнизом, если смотреть с фасада. А что?
- Я не знал такого слова, - объяснил я.
- Я тоже не знал, - признался Лион. - Я же говорю, я многому научился. Роды принимал, космический корабль пилотировал... воевал...
Он снова замолчал.
- Лион, ну никто же тебе не мешает вырасти, построить такой дом и там жить, - сказал я.
- Я же не один там жил.
- Ну... и не будешь один...
Лион кивнул. Потом добавил вполголоса:
- Катерина работала в медслужбе. Она меня выходила, когда все уже решили, что я умру. Это после той засады, где тебя убили...
Он осекся.
- Меня? - спросил я. - Так это ты про меня говорил, что в засаде... а потом ты всех...
Лион кивнул:
- Да. Это ты был. Нам уже было лет по двадцать, наверное. Нас призвали с Нового Кувейта... предложили пойти в армию. Мы и пошли в десантные части.
Он опять стал грызть ноготь, но уже не замечал этого.
- Лион, это - сон, - сказал я.
- А может, это все - сон? - огрызнулся он. - Знаешь, как я назвал своего первого сына? Тиккирей!
Я минуту молчал, не зная, что и ответить. А потом в груди у меня стал барахтаться маленький смешок. Я его давил, как мог. Я с ним