Спектр (каждый охотник желает знать)
К списку книг
нашел Беззар.
Кстати, упоминание о Хейфеце здесь было. Именовался он не иначе как удачливым авантюристом и самоуверенным дилетантом, что для суховатого справочника приравнивается к базарной брани. Впрочем, даже Гарнель и Чистякова признавали заслугу Хейфеца в изучении Беззара.
Некоторое время Мартин разглядывал рисунок, изображающий взрослого беззарийца рядом с человеком, после чего согласился с любимыми авторами - Хейфец был самоуверенным идиотом. Самому Мартину не доводилось посещать миры из красного списка, он и в желтый-то заглядывал два раза, ненадолго и с самыми неприятными воспоминаниями.
Снова взяв конверт, Мартин внимательно рассмотрел адрес. Похоже было, что его старательно скопировали с печатного текста - причем существо не имело для этого ни подходящих глаз, ни подходящих рук.
Хорошо быть беззарийцем. Красного списка для них практически не существует.
- Нет, нет и нет, - сказал Мартин, вставая. Потянулся и снова покачал головой. - А вот коньячок мне еще понадобится…
Пустая квартира безмолвствовала.
В кабинете Мартин вытащил из стола маленький тяжелый пакет, лежащий там с незапамятных времен. Его он спрятал в левый карман куртки, а в правый, наплевав на все законы, - револьвер и пригоршню патронов. Загранпаспорт и так всегда был при нем.
Выключать свет Мартин не стал. Бутылку коньяка закрыл пробкой, а вот "николашку" пришлось бросить засыхать. В одну руку Мартин взял пустой пакет, в другую - пакет с мусором. Так и вышел из дома.
Никто не внушает меньших опасений наблюдателям, как мужчина, в разгар пьянки побежавший "еще за одной", да к тому же по пути решивший выбросить мусор.
В ночном магазинчике у дома Мартин придирчиво осмотрел имевшийся в ассортименте коньяк, покривив душой, забраковал вполне приличный грузинский, посокрушался о малом ассортименте армянского, высказал свое мнение о французском виноделии, опять же - слегка пойдя против истины. Зашедший следом гражданин, придирчиво выбирающий пачку сигарет, даже заслушался. На придирчивого покупателя груш, трущегося возле Мартина в прошлый выход из дома, он походил разве что обстоятельностью и собранностью.
Мысленно Мартин поблагодарил Юрия Сергеевича за столь неумелых и явных наблюдателей.
Выйдя из магазина без покупки, Мартин поймал машину и поехал в "Седьмой континент". У супермаркета его планы вдруг резко изменились, и он предложил водителю поехать к "Кропоткинской", где есть "совершенно замечательный винный магазинчик".
Вот здесь, в окрестностях Станции, его уже могли взять. Потому Мартин не стал долго изображать из себя пьяненького гурмана в поисках редкого сорта выпивки, а, заскочив в тот самый "замечательный магазинчик" и купив фляжку "Ахтамара", двинул напрямик к Станции, на пульсирующий свет маяка - не слишком-то, впрочем, заметный среди столичной иллюминации. Ключники требовали беспрепятственно пропускать к Станции всех желающих, но на дальних подступах всегда прогуливались агенты в штатском, выглядывая в толпе потенциальных злоумышленников. Все зависело от того, пошел ли портрет Мартина в ориентировку или еще нет.
Пробиваться к Станции с боем он, конечно же, не собирался. В барабане револьвера не было патронов.
Юрий Сергеевич не подвел - Мартина никто не останавливал. Не подхватывали его под руки крепкие молодые люди, не просили "отойти на минуточку в сторону". Если топтуны из наружки и подняли тревогу, то неповоротливый механизм госбезопасности еще не успел прийти в движение.
Беспрепятственно миновав ограждение, Мартин вошел в Станцию.
* * *
Комнатка была более чем скромная, будто московскую Станцию проектировал лично Никита Сергеевич Хрущев. Метров десять - двенадцать, обитый бежевым велюром диванчик, на котором полулежа развалился ключник, стол и кресло для посетителя. На столе - несколько бутылок пива, соленые сухарики и пепельница.
Ключник вежливо ждал. Это был толстенький,