Спектр (каждый охотник желает знать)
К списку книг
решать? - спросил Мартин. - Если разум говорит одно, а сердце - совсем другое? Если доверия хотят все - а поверить надо лишь кому-то одному?
Ключник улыбался.
- Значит, мне еще рано решать? - спросил Мартин. - И надо вернуться к простым истинам, которые не подведут никогда? К шашлыкам у моря, крепкому вину, женщинам в поисках развлечений?
Ключник улыбался.
- Не могу, - сказал Мартин. - Мне хочется большего, ключник. Мне надоело верить бесспорным истинам - они слишком скучны.
Ключник кивнул:
- Ты развеял мою грусть и одиночество, путник. Входи во Врата и продолжай свой путь.
Мартин вздохнул и поднялся. Помедлил и сказал:
- Почему мне хочется думать, что я получил ответ? Почему мне хочется доверять?
Но ключники никогда не давали ответов.
* * *
Мартин, хотя и бывал порой склонен к поступкам неожиданным и опрометчивым, рисковать совсем уж по-глупому не любил. Потому, глядя в приветливый экран компьютера, он выбрал вовсе не "Беззар", а "Аранк". На Аранке, совсем рядом со Станцией, имелся туристический магазин, в котором сладко замирали сердца всех мальчишек - в возрасте от пяти лет и до старческого маразма. Предназначался магазин для путешествующих аранков, но и людям совершать покупки никто не мешал. Деньги аранков у Мартина были, и он даже помнил цену одного симпатичного золотисто-алого скафандра. Предназначался скафандр для тех экстремалов, что совершали турне по планетам желтого и красного списка. По уверению изготовителей, скафандр мог работать даже на самых таинственных и страшных планетах, где опасность представлял не ядовитый воздух или прожорливые зубастые твари, а сами законы мироздания - ничего общего с привычной физикой пространства не имеющие. Мартин посмеивался над легендами о мирах, где число "пи" равняется четырем и тех страшных последствиях, какие изменение этой константы имеет для человеческого организма. Но в существовании планеты, где всё - от почвы до живых существ - является сверхпроводником, он не сомневался. Были такие миры, где постоянная Планка выражается другим числом, и миры, где скорость света в вакууме не является постоянной, и миры, где не могли существовать ни кислоты, ни щелочи, и миры, где работали вечные двигатели второго рода. В общем, много было миров, куда не следовало соваться человеку. Беззар по сравнению с ними выглядел вполне сносно.
Но, уже занеся палец над "вводом", Мартин заколебался. Никогда раньше он не задумывался об истории для возвращения. Будет день, будет и пища… да неужели ему не удастся поведать ключникам что-нибудь интересное?
Сейчас им овладело сомнение. Беспричинное, но оттого не менее тягостное.
Что он расскажет, войдя в Станцию на Аранке?
Может быть, сказку о принцессе и палаче? Ах да, он ее уже рассказывал полгода назад. Скомкал начало, но все-таки вытянул…
Историю птицы, которая не любила петь? Но Мартин пока не знал, чем она закончится.
Притчу о стекле и стеклодуве? Легенду о путешествии к началу света? Предание об отшельнике и калейдоскопе?
Сам того не зная, Мартин в этот миг переживал кризис, хорошо знакомый писателям и поэтам: когда десятки историй крутятся в голове, но все кажутся одинаково несовершенными и скучными. Может быть, виной тому было напряжение последних дней, может быть - выпитый час назад коньяк, но в итоге Мартин запаниковал.
В конце концов, чем ему поможет самый современный скафандр аранков - если беззарийцы не придут на помощь? Всего лишь продлит агонию на несколько дней.
Как ни крути, а вопрос все-таки сводился к сакраментальному "веришь - не веришь?".
- Придется верить, - самому себе сказал Мартин и прокрутил курсор от Аранка к Беззару.
В конце концов на Станции ему ничего не угрожает.
Кроме самих ключников.
2
Больше всего Мартина удивил мягкий пол.
Он подозревал что-то подобное, ведь ключники всегда заимствовали для Станций элементы местной культуры. Но воображение рисов